Но на следующий день дело пошло на лад, и ночевали они уже на границе с родной пустыней, где растительность сходила на нет, а земля становилась твердой и сухой, лишь изредка покрытой небольшим слоем желтого горячего песка.
Отправившись рано утром, спустя два с половиной часа они подъехали к Норам — своему дому. Огромный подземный бункер встретил их бетонной плитой гермозатвора, прикрывающего въезд в ангар.
Дом, родимый дом, подумал Флэт. Сколько времени они живут здесь с Ниэль? Сам он уже не помнил. Время ускользало от ощущения и понимания. Первые годы он пытался вести дневник. Потом понял, что это не имеет смысла. В Изнанке не существовало даже фиксированного времени в сутках. А само время постоянно куда-то исчезало, плыло. Его дневник, который он вел со всей присущей ему скрупулезностью, по истечении года при повторном прочтении напоминал бессвязный бред сумасшедшего.
В свою очередь, компьютеры исправно писали архив метеостанции, большой и мощной, полностью автономной, как и положено столь серьезному убежищу. Бесстрастнее этих компьютеров существовать не могло. Флэт лично проверил протокол работы, а Ниэль все датчики. Записи компьютера недельной давности при их изучении представлялись бредом еще большим, чем его дневник.
Флэт долго думал об этом, и пришел к выводу, что компьютеры тоже сходят с ума. Особенно когда для них не существует времени. Им с Ниэль, как живым существам, мерилом служили восход и закат солнца. Компьютеру же требовалась ясно выраженная, означающая всегда одно и то же, секунда, абсолютная и вечная. В его часе могло быть не более и не менее шестидесяти секунд. А в сутках постоянное количество часов. А само время, будучи дополнительным измерением в этой вселенной, никуда не должно исчезать.
Ни одно их перечисленных условий не соблюдалось. А потому компьютеры сходили с ума.
Он поднял рубильник управления гермозатвором, и пока тот поднимался, чтобы впустить грузовик, Флэт окинул взглядом ангар, испещренный следами от пуль, осколков и кумулятивных струй. Пол все еще хранил следы от взрывов гранат и копоть пожаров от сожжённой техники, хотя Ниэль и подремонтировала его, как могла.
После перехода в Изнанку из всей штурмовой бригады в пятьдесят два тери выжили только Флэт и Ниэль. Остальные погибли по неизвестным причинам. Ниэль, которую до перехода звали Нианой, изменилась — и физически, и психологически. Флэт при переходе не пострадал. Впрочем, ему казалось, что и он изменился тоже. Только в лучшую, как он надеялся, сторону.
Зато все их оружие осталось целым. Огромное его количество. Суи не ожидали нападения, и не успели к нему подготовиться. Не успели выставить посты охраны, и даже хоть как-то отдышаться от преследования, которое началось ещё в Эйоланде. Они успели лишь вывести семью, проживающую в этом бункере, и расстрелять ее в поле.
Флэт подозревал, что в переходе между мирами солдаты суи оставили пространственную мину, уничтожившую его штурмовую группу. Ниэль склонялась к той же мысли.
Но как бы то ни было, Флэт и Ниэль напали на отряд суи сразу же после перехода, когда гермозатвор убежища был открыт, и большая часть солдат противника находилась в ангаре.
Бомбы, гранаты и скорострельные пулеметы сделали свое дело. Техника в ангаре пылала. Большинство солдат попросту сгорели. А оставшихся, которые успели уйти вниз, в огромные пространства бункера, Флэт и Ниэль выслеживали еще почти год — неторопливо, методично, системно, отсекая их от выхода на поверхность.
Суи предпринимали отчаянные попытки вырваться. Имея внизу доступ к арсеналу и кладовым, казалось, они могли воевать вечно. Флэт и Ниэль, в свою очередь, захватили контроль над медицинским отсеком, лабораторией, мастерской и управлением электроэнергией. По воде у них оказался паритет: суи имели запас консервированной воды на пару сотен лет, а Флэт с Ниэль доступ к насосу.
Они погрузили противника во тьму и холод. Суи воевали с приборами ночного видения и тепловизорами, облаченные в комплекты зимней одежды. Проблем с батарейками они тоже не испытывали никаких.
Флэт и Ниэль испытывали трудности с боеприпасами и едой. С едой особенно серьезные. Настолько, что им пришлось использовать убитых в пищу.
Изолируя солдат суи заминированными перегородками, постепенно передвигая их все дальше и дальше, они изготавливали в мастерской маленькие бесшумные дроны-камикадзе, летучие и ползучие. Взрывчатка — то немногое, что у них имелось в избытке, так как она хранилась вне бункера, в одной из пещер склона.
Запустив рой роботов, вслушиваясь в крики и стрельбу, они и сами выходили на охоту. Сложно было привыкнуть к частым ранениям, которые затем излечивала медицинская капсула, но они смогли. У их противников же медицинской капсулы не было.