Вокруг парила все та же неизменная белая дымка, словно кто-то накурил в общественном туалете, в которой дальше полу метра не видно ровным счётом ничего, хоть глаз выколи. Рядом, обнимая меня за плечи, сидел Локи и успокаивающе гладил по спине, хотя на лице трикстера царило такое выражение, будто бы он выиграл в лотерею и стал богаче самого Била Гейтса, причем билет ему бесплатно дал веселый клоун-акробат. Мой же водопад из слез остановить было невозможно, соленая вода ручьем лилась по щекам, грозя затопить окружающее пространство. Если бы я легла, то, скорее всего, утонула в своем горе — я только что умерла, причем от руки того, кого любила, а Йорвет даже прощения не попросил (и это плюсовалось ко всем косякам, которые мозг женский мозг заботливо занес в отдельный блокнотик обидок). Вот все они, мужики, одинаковые. Умираешь из-за них…
Локи, по своему обыкновению ввалившийся в сон этой ночью на правах барина, сначала долго доказывал мне, непутевой, что от Йорвета в моей жизни всегда будут одни неприятности — так уж на роду написано, а я вяло отбивалась от качественных аргументов, утверждая, что уж кому-кому, а Локи сетовать на такие вещи просто грешно. Тогда мятежный принц заявил, что раз уж я не прислушиваюсь к такому умному гению-трикстеру, то может послушаю саму себя и решил показать мою прошлую жизнь, на манер кино с полным эффектом присутствия в теле. Да, это я была Миркой, той самой девицей, которая выколола глаз Йорвету, и которую он, впоследствии, хладнокровно убил прицельным ударом. Я чувствовала ее эмоциями, дышала ее легкими, ходила ее ногами и чувствовала ее… кхм… в общем, секс мне не понравился.
Локи терпеливо ждал, когда я изволю-таки обрыдаться в конец и успокоиться, продолжая поглаживать по спине и бормоча себе под нос нечто не членораздельное. Вообще, такое проявление заботы для принца было сильно не типичным — раньше, я уверена, он бы просто начал смеяться над моими женскими истериками, грубо пошутил про ПМС, свалил бы все на повышенную впечатлительность, но теперь все было несколько иначе, и принц просто вел себя по-человечески, насколько ему вообще подходило это определение. Я стала успокаиваться только когда глаза распухли, покраснели, как от бессонной ночи перед компом, начали болеть, а всхлипывать больше не оставалось сил.
— И что мне теперь делать? — утирая слезы заботливо поданным платком, спросила я.
Вообще, вопрос был чисто риторическим и ответа не требовал, но Локи решил, что стоит внести свою лепту:
— Не знаю, думай сама, — он выпустил меня, откинулся и сел поудобнее, скрестив ноги, после чего добавил: — Скажу только, что каждый раз, когда вы встречаетесь на протяжении жизней, ваши отношения заканчиваются тем, что ты так или иначе умираешь. В предыдущей до этого жизни он…- увидев, что я сейчас зарыдаю с новой силой, принц осекся и перевел тему: — С другой стороны, у Мирки есть слабое, но утешение. Ее жертва не была напрасной.
— Она оросила своей кровью поля и там вырос прекрасный цветок? — в последний раз всхлипнула я.
— Ее брат, Никола, остался жив, — улыбнулся Локи. — Ты даже с ним встречалась, вообрази себе.
— Серьезно? — я удивленно вскинула брови и подалась вперед, почти надвигаясь на принца. Вообще, давно не удивляет то, что Локи хорошо осведомлен о моей жизни. Я вот подозреваю, что где-то на одежде установлен маячок-камера, который передает трикстеру местоположение, настроение и вообще все то дерьмо, что окружает меня. Я, вроде как, и не против — меньше приходится объяснять какие-то вещи, но вот каждый раз, когда я иду в туалет, нападет безнадежная паранойя — мало ли какими извращениями принц балуется по ночам? — И где же, позволь узнать?
— В Темноводье. Король — рыбак, помнишь такого?
— Да ну нафиг! — прыснула я, передергиваясь. Такого хрен забудешь. — Издеваешься? Как мой брат вообще мог выжить — если я своими глазами видела, что сарай сгорел?
— Ну, сарай-то, может, и сгорел, а Никола благополучно просидел все это время внизу. Надышался дыма и потерял сознание, но, когда все закончилось, выбрался на пепелище и отправился в соседнюю деревню. По дороге его подобрал отряд охотников на нелюдей, направили в Вызиму, а уже там его приютила семья из Темноводья.
— И он вырос в полоумного старика? Восхитительно! — махнула я.
Все же теперь я была Аней, и до браца мне не было ровным счетом никакого дела. К тому же, тот отвратный старикашка, воняющий рыбой и прочими атрибутами человека, любящего подрочить в кустах на водянистых созданий, не входил в список людей, которые мне нравились. Зато было понятно, почему при нашей первой встрече, он радостно пускал слюни и активно жестикулировал, выражая бурный восторг. Углядел, зараза, сущность, жаль, что не смог объяснить — мы с Миркой и внешне очень схожи, но не настолько, чтобы быть точной копией друг друга — генетика родителей внесла свои коррективы.
Даже, блин, в прошлой жизни фигурка была получше! Я уж не говорю о заднице, сиськах и зрении. Хотя, ладно, признаю, последнее — это моя вина. Не надо было допоздна в компьютер пыриться и читать при свете фонарика под одеялом всякое фэнтези.
— В общем, все это я показал тебе не просто как интересное кино, Анна, — продолжил свои поучительные речи Асгардский принц. — Я хочу, чтобы ты, как можно скорее завершила свои дела, и отправилась домой. К семье.
— Но ведь сейчас все по-другому, — несмело запротестовала я. — Теперь Йорвет только и делает, что меня спасает — из передряг вытаскивает. По-своему, правда. И вообще частично, местами паинька, — я стушевалась, припоминая, что совсем недавно в местном миелофоне, или как там эта хрень с трубками называется, могла наблюдать его эмоции, и…, но поверить в это я не смогла ни тогда, ни сейчас.
— Паинька? — с усмешкой спросил принц, затем резко добавил: — Твой медальон меняет цвет?
— Да, очень часто, — ответила я, поднимая замок и демонстрируя того Локи. Теперь это был нефритовый замочек, не очень тяжелый, но прохладный, выполненный аккуратно и качественно, очень токая работа — не грозил рассыпаться на части и треснуть при первом же приключении. — А из-за чего, я не знаю.
— Дело в душе, — пояснил принц. — Душа, Анна, она едина в любом случае, даже когда разделена. Понимаешь?
— Не очень, — нахмурилась я. Это уже какая-то метафизика, перерастающая в хуетристику.
— Чему тебя только в школе учили? — картинно возводя очи к небу, вздохнул трикстер.
— Математике! — тут же нашлась я, приходя в форму. — И нагло врали, что она пригодится мне в жизни. Типа, смотри, какой красивый стол — найди ему синус и косинус.
— Стол, обычно имеет угол девяносто градусов, — пожал плечами Локи, внезапно не оценив мою шутку древнего юмора. — Значит синус — одна вторая, а косинус — корень из трех на два. Это не сложно.
— Ло-о-оки, ты дурак? — честно решила уточнить я, что бы между нами больше никогда не было недопонимания.
— В любом случае, — закрыл тему асгардец, — запомни. Душа обладает свойствами энергии, жидкости и твердого вещества. А это значит, что ее можно сломать, но нельзя разделить. Совсем. Осколки все равно будут едины.
— И перетекут друг в друга? — помните жидкого терминатора из второй части? Тут, видать, та же фигня.
— Да, но если у них не будет преград, а это сложно сделать, в твоем случае, — подтвердил друг. — Когда душу разделяют, один кусок закрывают, не для комфорта, а чтобы он не стремился к своей большей части. И накладывают особую печать, — Локи указал на надписи на задней стороне замка, понятные только ему одному, — как бы давая шанс человеку вернуть ее в первоначальное состояние. Открывает печать ключ, который я тебе дал, ты ж его не потеряла? — получив утвердительный кивок, он продолжил: — Но и тут есть своя хитрость — Асгард, как и любая другая организация, держащаяся на философии, не может сделать все простым и доступным. Для того, чтобы ключ повернулся, нужно осознать, чего тебя лишили.
— Души меня лишили, что тут непонятного-то, блин? — разозлилась я. А ларчик просто открывался.