Просыпаясь в очередной раз за сутки, я осознала свое полное одиночество. В комнате было никого, даже мыши не скреблись под полом, предпочитая сделать вид, что их просто не существует. На столе лежал остывший, съеденный примерно на две трети пирог, и холодный чай. Я же девушка, блин, не могли побольше оставить. А как же «дамам надо уступать?!». Могли бы еще и денег подкинуть, олухи. Одно что «беспокоятся обо мне». Типа. Могли бы и разбудить, и сообщить, куда ушли и как долго будут отсутствовать. Засранцы, ух.
Я была в ужасном расположении духа.
Наспех перекусив, я решила, что стоит самой во всем убедиться — про линии судеб, душу и все такое прочее. Почесав репу, я подумала, что стоит поискать местный рынок — там наверняка найдется книжная лавка, в которой, в связи с обильным наплывом посетителей в Лок Муинне, вполне может обнаружится подобного рода литература. Стояла и другая проблема — денег у меня не было, а давать просто на пару часов книгу не решится ни один из продавцов, поэтому я с головой залезла в саквояж и начала ковыряться, размышляя, что можно продать на толкучке из барахла. Ждать не хотелось, прямо-таки не было сил, чтобы удержать внезапно образовавшееся в жопке шило, сподвигающее на активные действия. Наконец, когда на продавленном диване появилась абстрактная композиция, изображающая форменный беспорядок, я наткнулась-таки, на самом дне, на книгу, которую стащила еще в Вергене, из дома жреца Ольшана. Не помню, как и зачем я туда ее положила, обрадовалась находке, даже забыв поругать себя за лишний груз. Денег выручу, может, и не много, но вполне попробую уговорить продавца принять, как первый взнос, а потом попрошу Геральта доплатить остальное — это ему за то, что оставил в комнате совсем одну в трудную минуту. Воспарив духом к небесам счастья, я полетела на улицу.
Наша первая встреча с Цинтией была как раз на рынке, и, если дома за ночь не поменяли свое местоположение, добраться будет не трудно. Бегая по развалинам, служившим большинству родным домом, я совсем позабыла о безопасности, и, едва наткнувшись на патруль, очень удивилась, что никто не сцапал. Потом, осознав, что главной ориентировкой и основанием для ареста чаще всего служит Геральт, я продолжила путь, но все же, стала более осмотрительной — мало ли.
Рынок был гораздо меньше, чем его собрат в Вергене. Всего четыре — пять лотков, но, видимо, жителям города большего и не надо было — не город федерального значения, большие торговые центры были не нужны. Зато среди лоточников обнаружилась старая знакомая, увидевшая еще на подходе и сразу же радостно махавшая рукой.
— Фил! — обрадованно бросилась я к приятельнице, хватаясь за нее не хуже клеща. — Что ты тут делаешь?
— Да вот, решила направиться сюда, вдруг бизнес получше пойдет, — таинственно улыбаясь, ответила чародейка-недоучка. Как-то в последнее время меня окружает слишком много адептов магии, просто подозрительно. Но Филиция так радостно и искреннее обнимала меня, что я отбросила все свои страхи и тут же, почти рыдая и сморкаясь в душевную жилетку, выдала примерно половину всей известной мне правды, умолчав о некоторых деталях.
Не ожидавшая словесного фонтана, магичка сначала опешила, а потом, вдруг резко схватив за руку, увела за лоток и налила стаканчик пахучей жидкости, напоминавшей коньяк с травами. Приняв залпом на грудь, я чуть успокоилась и медленно выдыхая, попросила ее молчать, как партизана на допросе у фрицев. Та, серьезно покивав, сказала, что она не такая дура и никогда никому не выдавала секреты такого опасного уровня. М-да, чую, скоро весь город будет в курсе, что я тут не просто так, а кто-нибудь! Мы постояли еще пару минут, вновь приняв по стаканчику, и Фил, наконец, выдала:
— Знаешь, я бы посоветовала почитать тебе книгу Тиссаи де Вирие «О линиях судьбы» или исследования Францесски Финдебаир — эта женщина многое отдала за разгадку тайн Предназначения, но, к сожалению, у меня таких книг нет, — она вздохнула, глядя с грустью на свой товар. — Чародеи такие секреты строго охраняют, поэтому торговать копиями просто запрещено. Но я думаю, что ты можешь связаться с Филиппой Эйльхарт — она любимая ученица Тиссаи, и у нее точно должна быть такая литература.
Знает ли Фил, что ее старшую коллегу арестовали, и она теперь гниет в темнице? Да и книга вполне могла остаться в Вергене — коварная чародейка так спешила, что вполне могла забыть про столь необходимый экземпляр и не прихватить его с собой. Да и если бы прихватила, и была на свободе — с какого перепугу мне ее одолжат? У Филиппы не библиотека, а со мной чародейка не желает вести никаких общих дел. В общем, сплошной минус. А минус, на минус, как известно, дает плюс. Испытаем судьбу на прочность?
— А ты не знаешь, где она живет? Ну, где у нее тут дом?
Фил нарисовала подробную карту, объяснила на словах, и только что не дала собаку-поводыря, и то, только потому что на улицах города было запрещено колдовать. А так, мне кажется, вполне могла бы — просто из любви к практике и переживаниям за мою скромную персону. Распрощавшись, я отправилась в путь.
Где-то через час я осознала, что окончательно заблудилась в лабиринте из разрушенных однообразных домов. Географический кретинизм взял верх, и я просто тупо потерялась. Обращаться к прохожим с просьбой: «а вы не знаете, где жила чародейка, которую держат в реданском подземелье?» было бы просто громадной глупостью, и потому я рисковать своей шкуркой и психическим здоровьем окружающих не решила. Была мысль вернуться к рынку, но вот где он, я тоже не могла сказать. Желудок, недовольный маленьким завтраком, бурчал и жаловался остальным органам на свою нелегкую жизнь, требуя забить хоть какой-нибудь сносной пищей. Настроение прыгнуло с парашютом вниз и теперь бодренько приближалось к уровню земли. Я стояла в растерянности, не зная, как поступить. Я одна, в чужом городе (а какой в этом мире для меня город не будет чужим?) и к тому же без денег. Можно просто сесть и ждать, пока встречу кого-нибудь из знакомых, коих было здесь совсем не много.
— Аника? — раздался сзади голос того, кого я ожидала услышать в последнюю очередь. — Это ты?
Я обернулась и увидела Менно*, одного из молодых ведьмаков. Он отправился в первый раз на большую дорогу совсем недавно, за пару дней до нападения Саламандр на Каэр Морхен. Буквально, последний выпуск Весемира, вместе с Ламбертом и Лео. Вроде, как в Аэдирн направлялся именно Ламберт, так какими макаром сюда занесло Менно? Он мне не очень нравился — как внешне, так и внутренне. Среди своих собратьев парень выделялся тем, что был самым большим чмом — вечно жаловался, редко включал мозги и почти всегда думал о том, чтобы лишиться девственности. И еще любил графоманить, вечно таскаясь с дневником, строча бессмысленные описания серых и однообразных будней. Однажды этот дневник стал яблоком нашего раздора — я тогда совсем не умела читать, но, уже углядела порно-рисунки с моим участием, за что Менно отхватил от смачного пинка и гнался почти десять минут. Растащили нас Гидеон и Геральт, да только после этого мы постоянно, пока никто не видит, перекидывались крепкими словечками и, если под рукой попадалось что-то поувесистей, занимались обоюдосторонним членовредительством.
Я была рада видеть этого парня, просто потому что он был одним из многих, кто помогал выжить и освоится в этом мире. А тем более теперь, когда от Каэр Морхен остались только воспоминания, а я пережила столько приключений после нашего расставания, я смогла взглянуть на этого человека по-другому. Менно окреп, заметно возмужал и стал более-менее походить на представителя ордена Волка. Думаю, Гидеон, как его главный наставник, гордится им. Менно был рад видеть меня не меньше, и почти сразу же осведомился о том, голодна ли я. Получив утвердительный ответ, он повел меня за руку в лавку булочника, где мы быстро перекусили, рассказывая друг другу о приключениях. Дойдя до Лок Муинне, я запнулась, и спросила:
— А ты что тут делаешь, кстати?
— Ищу работу, да видно всю ее забрал Геральт, — парень вздохнул. — Пойду тогда в Венгерберг, в больших городах всегда есть чем заняться.