- Что плохого в том, что мы хотим править? – удивилась чародейка. – Все хотят! И Локи тоже хотел. Не удивляйся, я знаю эту трогательную историю о борьбе двух братьев. Локи хотел трон, который бы никогда не получил. Если ты понимаешь его чувства, то почему не хочешь принять мои?
- Потому что… эм.. Вы своей Ложей развалили весь Север к чертям собачьим, а он – только мост между мирами. Понимаешь разницу? – я правда, тоже слабо видела различия, но Локи – мой друг, я буду его защищать в любом случае, кто бы что не говорил. Это потом, строго между нами, я могу надавать ему словесных оплеух (что я и сделала, едва он заявился ко мне), но ни одна чародейка не имеет права судить о том, о чем не имеет ни малейшего понятия.
- Ты сама веришь в свои слова? – прыснула Филиппа. – В управлении я разбираюсь лучше, чем любой король. Но люди бы мне не поверили. Они не примут королеву-чародейку.
- Нелюди тем более, – вставил свое резкое слово предводитель белок. – Особенно после того, что устроила Францеска Финдебаир.
- Но все они верят в Саскию, – ответила на его выпад магичка. – Эта девушка – прирожденный вождь, – ага, как Ленин, – но понятия не имеет о большой политике. У нее есть харизма, но ей не хватает ловкости. Она отважна, но у нее нет цепкости. Справедлива, но не жестока.
- Она – твоя полная противоположность, – проговорил Йорвет.
- Но вместе мы были бы непобедимы.
- И как освободить твою лучшую половину? – я припомнила легенду о Инь-Янь, черном и белом, что всегда сталкиваются, но вместе стоят, как бетонная стена, сделанная еще при Сталине, и решила, что аллегория подойдет.
- Обратное заклятие наложено на специальный стилет, нужно вонзить его в сердце дракона, – начала объяснять Филиппа, но Йорвет, злясь, предложил:
-Лучше в твое сердце, ведьма.
- Нет другого способа, – оправдывалась волшебница. – Удар должен быть нанесен с хирургической точностью, только тогда сработает контр заклятие. Все руны на клинке должны войти в контакт с кровью и кончик острия должен пробить сердечную мышцу.
- Ага, только я вот сомневаюсь, что дракон будет спокойно ожидать, когда мы к его пузу подберемся и воткнем стилет, – вздохнула я, и споткнулась. Чуть не улетев мордой в вонючую воду, я в последний момент ухватилась за Йорвета, и он меня удержал. Из носа снова начала капать кровь, причем сильным потоком. Наученная горьким опытом, я приложила запасенный платок Киарана, уже и без того весь в крови, и вдруг, неожиданно для себя закашляла, отхаркивая все ту же красную жижу. Меня скрючило, я согнулась и не знала, какую часть прикрыть, чтобы поймать поток лейкоцитов, рвущихся наружу. Йорвет прихватил меня за плечи, держа, что бы я не упала. Филиппа с состраданием произнесла:
- Тело реагирует на истощение жизненной энергии, – она поцокала языком. – Еще немного и твои старания по спасению Саскии будут походить на самоубийство.
- О чем ты, ведьма? – спросил Йорвет, поворачивая к ней лицо.
- О том, что твоя подружка умирает у нас на глазах, причем по собственной воле.
У меня в глазах почернело, словно мне на голову резко набросили черную ткань. Ноги стали подкашиваться, я почувствовала слабость по всем теле и чихнула, готовая еще чуть-чуть, и потерять сознание. Я чувствовала, что Йорвет держит меня за плечи, но если я начну падать, то…
- Ани, что с тобой? – почти ласково и обеспокоенно спросил эльф, заботливо убирая волосы от моего лица. От его прикосновений мне стало немного лучше, словно они исцеляли. Душа напитывалась эмоциями, которые возникали от его касаний, и слабость начала отступать.
- Все хорошо, – пролепетала я, пытаясь распрямиться, но, видимо, одних прикосновений мало, либо прошло мало времени для того, чтобы осколок насытился.
- Да ты просто пышешь здоровьем, – заметил Геральт.
- Это ты сделала, ведьма? – грозно спросил Йорвет, не забывая при этом держать меня и гладить одной рукой по голове.
- Нет, конечно, это она сама…
- Закрой рот с той стороны, да? – предложила я, распрямляясь. Мне становилось лучше, хотя еще немного пошатывало. Я быстренько постаралась перевести тему: – Зачем тебе этот стилет?
- Когда ты накладываешь чары подобного рода, – чародейка поддержала мою игру. – Всегда должно быть наготове контр заклинание. Это основное правило магии. И если бы что-то пошло не так, я бы сразу применила стилет.
- И где же он? – под недовольным взглядом ведьмака, который вообще не понимал, что сейчас случилось и обеспокоенным поддерживанием Йорвета, который, видимо, побоялся выпустить меня из рук, я продолжала делать вид, что сейчас ничего не было и всем показалось. Платок я сложила в карман, а кровь утерла, чтобы от нее и следа не осталось на моем бледном лице к макияжу сегодняшнему красный не подходит.
- Он в надежном сундуке, в моих комнатах. В бывшем доме Джорофея Монка.
- Я знаю, где это, – кивнул эльф. – Пройдем по этому каналу, – он указал на одно из ответвлений тоннеля, – тут могут быть монстры. Зато быстрее.
– Тогда смотрите за Филиппой, а я пойду вперед, – ведьмак отпустил кандалы и передал упомянутую мымру Йорвету, на которого резко свалилось сразу две задачи – тащить слепую, но весьма юркую чародейку по каналам, и при этом приглядывать, чтоб я дошла своим ходом и не булькнула по дороге в воду со страстным желанием поцеловать дно. Геральт осторожно ступал перед нашей экскурсионной группой, держа наготове меч – его медальон пока слабо шевелился, но, в целом, любое его подёргивание стоит воспринимать, как сигнал к опасности.
Чем дальше мы уходили по зловонным тоннелям, тем более я была уверена в том, в водах этого очаровательного места развиваются собственные бактериальные цивилизации, не известной науке природы. Если первичный бульон действительно существовал, то истоки свои он брал отсюда – по дну проплывали лягушки-мутанты (одна из которых, по-моему, даже показала мне Fuck), какие-то мелкие рыбки, оскалом своим напоминающие мне о мечте любого стоматолога, и даже насекомые, вроде комаров, выкачивали не только кровь, но и нервы. Последние представители местной фауны особенно выделялись на фоне собратьев – громадные, иглы больше, хрен убьешь с первого раза, и спокойно жрут мою тушку даже сквозь одежду. Настолько одичали тут без пищи, что даже уже не замечали того, что моя рука замахивалась с прицельной точностью желая растоптать несчастную загадку природы и резко обрушивалась карой небесной сверху, оставляя только расплющенную тушку и синяки на моем теле.
Помимо мелких кровососущих, соединивших в себе все лучшее от малярийного комара и мухи, здесь обитали уроды побольше – гнильцы, с которыми предстояло бороться только Геральту, в гордом одиночестве. Ведьмак прыгал между падальщиками, стараясь бить издалека и уловить момент их окончательной и бесповоротной смерти, дабы не быть забрызганным кровью. Гнильцам такой вальс не нравился, их партнер по танцам слишком далеко отбегал, и они, обидевшись, шли валом, стараясь каждый высказать свои претензии с занесением в личное тело Белого Волка. Йорвет, боясь, что ведьма что-нибудь выкинет, колебался, но упорно из рук ее не выпускал. Я теребила замок, готовая в любой момент активировать поле и разнести этих мерзких тварей на составляющие. Увидев, что ведьмак не справляется, я сделала шаг, но Йорвет просто поставил мне подножку, и прежде, чем я полетела дальше, ухватил меня за одной плечо, удерживая:
- Подожди, – услышала я его шепот. – Не трать силы попусту.
Геральт применил Аард, и один из гнильцов с силой врезался в стенку, изображая из себя наскальную живопись. Прежде чем он очухался, ведьмак одним сильным ударом пробил тому сердце. Сзади к нему подступили сразу двое, а меч застрял меж ребер твари, которая раскрыла перед ведьмаком душу и обрызгала того кровью. Перепугавшись за Геральта, я вырвалась из рук Йорвета и бросилась к другу, но, почти на подходе, чуть не подпалила брови знаком Игни. Спасло меня только то, что поле работало автоматически и открылось без перебоев, прикрывая от огненного залпа. Один из гнильцов, попавший в радиус поражения защиты, воспарил на краткий миг к небесам, и под самым потолком разорвался.