Люди трусливо озирались по сторонам, все нелюди попрятались и не казали носу за пределы дома. Рабочие разбирали баррикады, сооруженные накануне и отмывали улицы от крови.
Картина угнетающая, поэтому мы поспешили быстрее покинуть это зловонное место. Попасть под раздачу горячих пирожков со вкусом жареных люлей было бы глупо – тут или меня солдаты гурьбой запинают, или я покусаю парочку, заразив бешенством в последней стадии.
Хотелось привести саму себя в равновесие, но главную точку опоры – Трисс – я потеряла, и сейчас везде чувствовала себя не в своей тарелке. Даже в лесу, где было невообразимо спокойно, умиротворение не приходило.
Деревья шелестели, пытаясь впитать огорчение и состояние потерянности, а я ощущала лишь раздражающий, прохладный ветер, приносящий с юга серые тучи, грозящие обрушить на Флотзам и вашу скромную рассказчицу много-много воды. Подтверждая метеорологическую теорию о том, что погода начинает портится птицы, летали совсем-совсем низко и тихо пели друг другу какие-то печальные песни. Лес готовился к осени. Дойдя до уже знакомой развилки, мы с поэтом отметили, что мост вовсю уже отстраивался заново. Работа кипела – тролль, бурча что-то незатейливое под нос, ремонтировал его, размахивая инструментом и угрожая разрушить ту часть, которая еще имела наглость остаться целой. Сначала я решила, что может и не стоит ему мешать, и уже повернула обратно, как:
- Эй, человека. Иди сюда, – раздался довольный голос тролля. Я подошла, стараясь глядеть под ноги синекожего красавчика. Монстр был в весьма хорошем расположении духа, в противовес мне. Видать, скорбь по жене прошла, кровная месть руками ведьмака принесла свои плоды. – Что с тобой, человека? Почему ты грустить?
Я присела на бортик моста и натянуто улыбнулась:
- Да вот, не хочу с тобой расставаться. Но, похоже, я скоро уезжаю.
- С возьмаком? – погрустнев, осведомился новый приятель.
- Да, с ведьмаком. А что?
- Он – хороший человека, как ты! – поучительно сообщил тролль, поднимая указательный палец, размером с приличную сардельку. – Он – друг тебя. Видно сразу, возьмак о тебе заботиться. Будь с возьмаком – и все будь хорошим.
- Спасибо, утешил, – я вздохнула. Вообще, вполне вероятно, что мы с Геральтом, как люди вечно попадающие в неприятности, вместе создаем гиперактивное поле, которое наваливает проблемы в двойном размере, причем, на каждого – отдельно, но скопом. Это минус на минус дают плюс. Плюс же на плюс дают один большой жирный крест.
Лютик, находясь на почтительном расстоянии от тролля, косо посматривал в нашу сторону, но ближе подходить не рискнул. Видимо, мой новый приятель с виду не казался надежной личностью – тролли всё-таки людоеды. Не думаю, что этот сильно отличается от своих собратьев, но его нелепая забота и попытки наставить меня на путь истинный заставляли чуток улыбнуться.
- Человека, как ты, бывает злая, – задумчиво сказала громадина. – А ты – добрая. Поэтому я решил сделать подарок.
- Подарок? – я удивилась. Чужая душа – потемки, тем более, если это душа представителя другого вида. Может он мне сейчас человечины кусок принесет или “красивый” валун, размером с самого себя.
- Человека обещала наказать убийцев и возьмак их убил. Обычно человеки не помогают троллям. Но ты – не такая. В твоем сердце тоже есть злоба, но мало. Таких человеков нада одаривать, чтобы злоба не разрасталась, – я все ещё обеспокоено смотрела на тролля. Он опустил какой-то камень и попытался очистить руки от пыли. – Жди здесь, не злая человека. Тролль сейчас придет.
Пока он спускался в берлогу, я заглянула в синеву воды внизу. Обычное, не примечательное лицо в квадратных очках. Длинные волосы, немного шоколадного оттенка с черными, как уголь, концами, собранные в высокий хвост, но все равно очень грязные и сальные. На голове, прямо по лбу, перевязь, скрывающая новые ранения. Под светло-голубыми глазами большие мешки. То ли от стресса, то ли от очередного сотрясения мозга, но они вылезли явно не для украшения. Даже губа, которую Лето вчера умудрился разбить, распухла, немного перекосив лицо, а нос сдвинут на бок. На шее свисает злосчастный медальон. Прям красавица, каких свет не видывал. Хоть сейчас на конкурс “Мисс Вселенная”. Займу все призовые места с конца. Почему из миллиардов людей во всех мирах именно я сейчас нахожусь? Сидела бы дома, с родителями, перед телевизором, потягивая из кружки какао, и знать бы не знала ни про троллей, ни ведьмаков, ни эльфов. Прежняя жизнь казалась раем, который с каждым днем становился все недоступнее.
В глубине души я надеялась, что вернусь домой, рано или поздно. Обниму маму, посижу с отцом за шахматами, но чем больше я обживалась в ведьмиленде, тем больше понимала – стоит вернуться на Землю и тут потянет обратно. А жить на два мира мне никто не позволит.
- Во-о-от, – тролль, возвращение которого я не заметила, разжал свою громадную лапищу, продемонстрировав… котенка. Светло-рыжий комочек жалобно мяукнул и зевнул, показав миру розовый язычок. Скорее всего, крошка спал, а мы его разбудили. – Человека добрая и котейка добрая. Киса будет веселить человека. Человека больше не будет грустить. Теперь котейка позаботиться о тебе вместе с возьмаком.
Ау, синеватый. Я даже за рыбкой не могу присмотреть — они у меня брюшком кверху на второй день всплывали. А тут — кот, живой, дышащий и, вполне возможно, голодный.
Я с сомнением покосилась на дарителя: тролль, явно гордившийся своим подарком, улыбался. Пришлось взять кота. Ну, не расстраивать же такую большую и милую громадину?
Маленькое, пушистое солнышко обнюхало руки, приняло их за теплую перину, сложилось комочком и, зевнув последний раз, отрубилось. Я провела руками по мягкой шерсти, размышляя, что теперь с ним делать. Возвращать презент как-то неудобно, но я почти всегда путешествую, а значит четырехлапое создание будет не самым лучшим спутником.
- Где ты его взял? — на всякий случай решила узнать я.
- Нашел в лесу. Других котей съел, этого тоже хотел. Но пожалел. Подумал, у человеки в сердце маленькая пустота, пусть заполнит кисей, – мои глаза поползли на лоб, я начала судорожно переваривать информацию. Тролль говорил об отломанной части души, это точно. Откуда он знал про нее? — Кусок сердца надобно приручить, а он голоден. Человека не сможет вернуться домой, когда голод слишком силен. А дома человеку ждет принц. Человеке не место в таком мире, но тролль не знает, в каком ее место… — заканчивая разговор, громадина отвернулась, принялась за работу и больше ни на какие вопросы не отвечала принципиально.
Возвращаясь к городу, я раздумывала над словами монстра. Тролль, вроде как создание примитивное, но он… смог посмотреть вглубь. Увидел, что душу разделили. Знал, что я с другого мира. Знал и про Локи, что удивительно... Возможно, тролли, как существа, появившиеся из-за Сопряжения Сфер, обладают даром предвидения, как Седрик? Как такое возможно, интересно?
С чем природа не шутит. Меня смог понять обыкновенный тролль. И сделал это лучше, чем я сама.
Котейка радостно попискивал – у Лютика в сумке завалялся кусок вяленого мяса. Порезав его походным ножом всё того же поэта на очень маленькие куски, я, прямо по дороге, кормила рыженький комочек. Думаю назвать кота Сэр Ланселап, в честь животинки одного из моих любимых персонажей игр*. Они были очень похожи между собой – тот пиксельный котик и этот, настоящий. Оба вмещали на шерсти пятьдесят оттенков рыжего-полосатого, страдали крайней усатостью и зашкаливали мимимишностью.
Лютик шел рядом, то восклицая о том, что теперь ведьмаку кормить еще один рот, пусть и не такой прожорливый, как чародейки и прочие дамы; то вздыхал о коте, который был у него в детстве и трагически погиб, пробравшись на кухню и обожравшись сметаны.
Слушая поэта и тихо тетешкаясь с новым питомцем, в голову все ещё лезли мысли о вечном – и тролль, и Седрик говорили о том, что секрет триумфального возвращения домой таится в той части души, что заключена под замок. Я и сама много размышляла об этом: Когда мою душу сломали, показалось, что какую-то очень важную часть меня удалили без права восстановления. Что это могло бы быть? В принципе, я чувствовала себя вполне полноценной – руки-ноги на месте, здоровье, если не считать извечных повреждений в боях, не хромает. С психикой, вроде, тоже все в норме, разве что часто психую и много нервничаю. Впрочем, ничего необычного, я всегда такой была.