— Так что мы решили? — отсмеявшись, спросил поэт. — Сегодня в семь мы собираем наше общество «Отчаявшихся Влюбленных» и кутим, что бы вся округа знала наши имена и шепотом рассказывала друг другу, что вот они, весельчаки, что умеют пить?
— Ну давай зажжем сегодня, — согласилась я. Ведьмак тоже закивал, как бы показывая, что дескать, он и не был против, а только «за» всеми руками, ногами и прочими поднимающимися органами.
Мне вспомнилось, как однажды мы пошли с подругами в клуб лечить разбитое сердце одногруппницы. Динамичная музыка, минимум света, максимум алкоголя. Обычно в американских комедиях люди просыпаются с утра с малознакомым субъектом в кровати, но в моем случае даже здесь было одно сплошное недоразумение. Я проснулась в обнимку с бутылкой «Джек Дениелс» и полной амнезией. В другом городе у родителей подруги. И все бы ничего, если бы это был хотя бы соседний город, а не город N, который находился почти за тысячу километров. Как мы туда попали за одну ночь не смог напомнить даже фотоаппарат. Его дисплей вообще ехидно отражал только каких-то трансвеститов, наше общее подруганское селфи на фоне карьера, находящегося далеко за городом. После этого я зареклась не пить из-за мужчин, даже за компанию. И сесть на ирландскую диету — три дня питаться только минералкой, святым духом и обетами трезвости.
Но нет правил без исключений. Если что, Геральт-то точно найдет меня и возвратит обратно целой и невредимой, только если его не унесет в противоположную сторону.
— Раз никто не против, тогда не вижу причин отказывать, — бард потер руки в предвкушении. — А пока, дорогая Аника, давай сядем за изучение языка, на котором ты сможешь доступно, в любой форме, высказать своему глупому эльфу, куда он может пойти со своей Саскией.
В назначенный час мы уже были в общем зале таверны. Начать решили с пива, ибо еще великий Бахус завещал никогда не понижать градус, а только постепенно набирать обороты.
К нам присоединились краснолюды — Ярпен Зигрин, Сесиль и Скаллен Бурдоны, их товарищи и, конечно же, дорогой друг — Золтан Хивай. Наши взаимные обиды и недопонимание с Ярпеном сразу были забыты, стоило только поведать краснолюду трагическую историю о безответной любви, которая еще даже не состоялась. Узнав о цели моего личного алкоголизма, он, как истинный джентльмен, старался оказывать должное внимание, утешая словами и периодически доливая в кружку все новые составляющие, делая ужасно ядреный коктейль, которым, при желании, можно было травить мышей, тараканов, а так же убирать накипь из чайника.
Рассказали мне и об истории знакомства Геральта со старыми товарищами. Оказывается, Ярпен — профессиональный охотник на чудовищ, почти что коллега нашего ведьмака. Раньше он состоял на службе у Хенсельта. Того самого, что стоял лагерем по другую сторону Мглы, готовясь к осаде, и именно поэтому краснолюд имел полное и безоговорочное право критиковать бывшего короля по всем статьям: Старшим Народам, даже не бунтующем, при нем живется не сладко. Великий Единорог вообще был скорее бандитом, грабящим собственное государство, чем более-менее адекватным монархом, что даже Фольтест на его фоне казался вполне демократичной и милой личностью.
Ведьмак и краснолюд были знакомы с незапамятных времен и даже вместе прошли битву под Бренной, о которой ходил столько слухов. Там же Ярпен встратил мою давнюю знакомую — Шани, которая вылечила его тяжелые раны и с тех самых пор краснолюд и отказался от своих претензий к человечеству. Увидев, что люди так же умирают и сражаются за свою свободу не хуже Старшего Народа, а в минуту опасности и вовсе не делят друзей на расы. Потому-то и перешел на сторону Саскии — Зигрин искренне разделял убеждения и идеалы Драконоубийцы на счет государства, где все могут спокойно сосуществовать.
Ярпен так же видел ту самую «смерть» ведьмака, во время погрома в Ривии и во всех подробностях описал внутренние составляющие тела Белого Волка и его спутников. Он лично, вместе с Хиваем, проверил его пульс, прежде чем оставить Геральта на поле сражения. Об этом погроме я и раньше много слышала от Трисс и самого «виновника торжества», но даже представить не могла, что все так запущенно. Всегда было интересно, как ведьмак оттуда выбрался, жаль, что он ничего не помнит.
Через время, когда я уже изрядно набралась и душа начала жаждать подвига, пришли музыканты. Ярпен, так же памятуя о том, что сердце красавицы склонно к изменам и переменам, а сегодня вообще в свободном доступе, первым пригласил меня немного потанцевать и очень об этом пожалел. Музыка оказалась очень заводной, и я стала учить краснолюда рок-н-роллу. Не прошло и десяти минут, как окончательно запыхавшийся мужчина, заявив, что он не привык к таким нагрузкам на ноги, упал на скамейку и его место занял Золтан. С ним мы стали учить фокстрот и румбу. Вдоволь намучившись, старый друг уступил меня Лютику — поэту единственному достался медленный танец, чем-то напоминающий вальс пьяных лягушат. Но, я уверена, что это не случайность. Бард долго ошивался рядом со коллегами, таинственно шепчась и оглядывая зал, а после того, как присоединился ко мне, музыканты резко оборвали веселый мотив на середине, очень нелепо и слишком заметно, и принялись наигрывать незатейливые, медленные мотивы. Едва мы начали кружится в такт музыке, я почувствовала, что мою спину прямо-таки бурят, стараясь сделать решето. Оглянувшись, я на минутку застыла. Недалеко от нас сидел Йорвет собственной ушастой персоной. Не помню, что бы заметила его сегодняшнее появление в таверне. Даже удивительно, что Его Высочеству не постелили красную дорожку, чтобы все могли лицезреть грандиозно раздутую самовлюбленность.
Может, Йорвет тут уже не в первый раз и вообще постоянный посетитель? Но он никогда ко мне не заходил. Еще один плюс в пользу аргументов Лютика — я скояʼтаэля интересую только как мишень для издевательств или по еще каким-то туманным причинам. Правда, сейчас лицо эльфа было очень красноречивым и утверждало об обратном — если бы взглядом можно было плавить стекло, от меня бы осталась большая лужа на заплеванном полу.
Может, он беситься из-за слухов, которые ранят теперь его гордость настоящего Aen Seidhe? Вчера весь рынок вполне мог решить, что у нас роман или нечто подобное, а сегодня таверна наблюдает ситуацию противоположную — я предпочла Лютика, да и сидит Йорвет за соседним столом, словно совсем чужой. Ну, так и есть, если уж рассуждать глобально.
Увидев, что я его заметила, Йорвет развернулся и оживленно принялся что-то обсуждать сидящими вместе с ним за столом товарищами. Как мальчишка, ей богу. Среди обитателей его стола был и Киаран. Он единственный, кто приветливо помахал мне рукой, но Йорвет ему тут же что-то сказал, увлекая внимание лучшего друга на себя. Его заместитель ответил, видимо, не самым вежливым тоном, потому что мужчины тут же начали спорить о чем-то на Старшей Речи под непонимающие взгляды своих соседей по столу. Некоторые из них тут же повернулись ко мне, оценивающе разглядывая каждую деталь внешнего вида. Я отвернулась к Лютику и положила голову ему на плечо.
— Он уже давно здесь, как ты его раньше не заметила? — поэт склонился над ухом, шепча слова с таким видом, словно он признавался, по меньшей мере, в вечной любви и безграничной преданности.
— Не знаю, — я решила поддержать его игру, поэтому сделала весьма счастливый и довольный вид. — И долго он уже наблюдает за мной?