Этот цирк начинает основательно злить. Любовный треугольник эволюционирует в более сложную фигуру, углы в нем стремительно добавляются. Скоро и до 3D модели дойдем, а там, говорят, по теории струн, есть многомерные реальности… Нет, это уже глобальная бредятина какая-то.
- Он же пытался тебя отравить! – вскричала я.
- Того требует политика, – невесело ответила Дева. – Без него дворяне меня не поддержат.
- Да я ебала… Йорвет и правда любит тебя! – я не унималась. Еще секунду назад готова была убить эту парочку, а теперь, неожиданно, защищаю эльфа в глазах соперницы. Пора пойти и провериться у психиатра. Может, я и правда мазохистка? Хотя, нет. Внутри себя я – пупсик, а еще иногда альтруист, хоть и получаю за это по морде.
- Я знаю, – кивнула Саския. – Но политика…
- Да к черту политику. Он тебе хоть нравится? – спросила я мистическим шепотом. Дева не ответила, отвернувшись. Уши у нее покраснели, выдавая с головой все чувства и переживания. Я вздохнула. По моей жизни давно пора снимать молодежный сериал, сезонов на шесть – такие тут завертоны, закачаешься. Я положила руку на колено девушки и с вдохновением произнесла:
- Тогда просто бери себя в руки и давай, заканчивай сношать ему мозг, -хотелось добавить:”Это моя привилегия”. – Есть мнение, и не только моё, что жизнь нужно жить так, как тебе хочется, а не так, как такого требуют обстоятельства. Если мы не можем изменить обстоятельства, мы меняем свое отношение к ним. Йорвет влюблен в тебя до безумия, – тут я сглотнула и продолжила: – Тебе он тоже, мягко скажем, не противен. Стеннис, конечно, принц, хотя я не знаю, как там у него с белыми конями. Народ тебя поддерживает, а на протяжении всей истории, кого любит пролетариат и рабоче-крестьянское движение, тот и прав. Берешь Йорвета, едва увидишь и целуешь, прям с размаха и чтоб наверняка. На край сделаешь эльфа своим любовником, а Стенниса в супружескую кровать ни-ни. Просто, как дважды три – шесть, и никаких гвоздей, – от такой речи пошла кругом голова. Я сама уговариваю Саскию пасть в объятия своей большой (на данном этапе) любви, только потому что знаю, что Йорвету этот человек больше подходит. Что-то со мной явно не так.
- А как же ты? – спросила драконоубийца. – Ты ведь его тоже любишь, я знаю.
- Если у бога был план на этот счет, то он его давно скурил, – отмахнулась я. – А с тобой Йорвета многое связывает, так что можете жить спокойно и счастливо, пока смерть не разлучит вас. Борись с системой, ё-мое.
- Ты права, – кивнула блондинка. В глазах внезапно появился энтузиазм, лицо на секунду просветлело, и вся Саския будто расцвела, и вдруг замерла с застывшим выражением. Всю её на секунду охватила дрожь, а потом лицо увяло, блеск исчез, глаза стали на мгновение испуганными и болезненными: – Помоги мне… – прошептала девушка и отключилась, с бряцаньем доспехов рухнув на пол.
Я забегала, как безумная вокруг дивана, не зная куда податься. Кажется, я только что убила Аэдирнскую Деву. Панически крича, бросилась в свою комнату и вызывая санитара-Геральта. Тот, выхватив меч, не осознавая, что я от него требую, бросился на подмогу.
Народ начал выглядывать из комнат, снизу прибежал корчмарь. Сейчас я отправлюсь за Саскией на тот свет – народ не простит доведение их обожаемого лидера, Ленина в юбке, до сердечного приступа. Геральт, увидев бесчувственную девушку, кинулся вниз, за водкой. Я носилась в поисках тряпки, кто-то протянул замызганный платок. Окунув его в воду из забытого ведра, я постаралась умыть лицо Драконоубийцы, привести в сознание, но тщетно.
Белый Волк вернулся, принося едкую, пахучую жидкость, аромат которой мигом распространился по душной, замкнутой комнате. Поднося ее к носику девушки, у меня невольно заслезились глаза. Тут кажется, слоновья доза какого-то Адового Жмыха, дерьма демона или что-то подобное. Зато Саския начала приходить в сознание. Столпившийся вокруг народ вновь возликовал, приветствуя героиню.
- Что случилось? – ее глаза, словно стеклянные, пугают не на шутку. Она снова кажется какой-то обдолбаной, будто только что закинулась хорошей дозой кокаина в туалете клуба. Это ее от запаха ширнуло, наверное. Дева оглядывала окружающих, но лицо было безэмоциональным, как у робота, безмятежным и чистым. Она посмотрела на меня, стараясь вспомнить, кто перед ней, как будто забыла только что произошедший разговор.
- Ты упала в обморок, – попыталась оправдаться я.
- О, Филиппа предупреждала, – дева кивнула. – Говорила, что такое возможно, организм еще крепнет. Сильно испугалась?
- Конечно, – я кивнула, улыбаясь, стараясь скрыть волнение. – Если бы что-то с тобой случилось, меня бы не понял народ и человечество осудило. Позвать магичку?
- Нет, – Саския отрицательно покачала головой и встала, опираясь на диван. Столько народу, и никто не поможет даме привстать – джентльмены таки вымерли, не появившись. – Я, пожалуй, пойду. Извини за беспокойство.
- Да ничего, – я сказала это уже спине. Девушка удалялась, народ расходился. Я осталась с чувством полного непонимания, а в душу закралась подозрительность. Суккуба управляла Элеасом, у которого были подобные симптомы. Суккуба – слабое создание, почти не имеющее магии. А вот чародейки, они как генератор – если его зарядить, то может не хило ударить током…
Геральт собирался, как пожарник, в среднем, за минуту. Я собиралась как типичная женщина – пол часа, это как пять минут, только чуть больше. Поэтому ведьмак был хмур и угрюмо наблюдал за моими расхаживаниями по комнате в поисках вещей, которые я только что прибрала неизвестно куда, наводя новый беспорядок. Кот составил Белому Волку компанию – ему вообще нравиться наблюдать, изредка вставляя мысленные комментарии к произошедшим событиям. Две пары глаз неотрывно следили за моими действиями, которые пока слабо приводили к успеху.
Я попыталась отправить Геральта одного, но ведьмак был не преклонен – видать, искренне считал, что лучшее сейчас, это забить моё время до отказа, не оставляя себе времени подумать. В принципе, ведьмак был, конечно, прав, но все равно, стоило хоть на секундочку вспомнить о Йорвете, как мир на глазах рушился, грозя превратить все мое существование в застоявшееся болото.
Наконец, последняя деталь гардероба была найдена, и Белый Волк, на радостях, сразу схватил меня за ладонь и попытался вытащить из комнаты. Я уперлась ногами, и, едва отпустили, побежала за расческой. Геральт вздохнул с видом мученика, кот укоризненно посмотрел на него, объясняя одним взглядом простую истину – с женскими закидонами не спорят, брат.
- Ну хватит тебе, – Ведьмак попытался отобрать расческу. – Красивая уже, пойдем.
- Позволь мне решать степень моей красоты, – с пафосом произнесла я. Драмтеатр имени Погорельцева плачет всем актёрским составом. – Я почти закончила, нельзя же идти в склеп, где полно всякой дряни, мечтающей убить меня, с неприбранной головой.
- Она, эта дрянь, мечтает убить тебя в любом случае, плевав на внешность, – заметил ведьмак, но сдался и спорить не стал. – Ты пол часа собиралась. Кого ты там очаровывать будешь? Призраков? Грайверов?
- Вдруг мимо будет проезжать принц на белом коне? – делано спросила я, откладывая расческу и начав заплетать волосы в косу. – А я вся такая некрасивая, не влюбится еще.
- Влюбится, – Геральт улыбнулся. – Я ж тебя люблю. Как дочь, конечно.
- Вот так новости, – я вздохнула, закрепила косу резинкой, направилась к выходу. – Вечно тебя ждать приходится, ну.
Опешив от такого заявления, друг поплелся к выходу. В таверне было привычно душно, шумно, воняло едой и блевотиной. Неизвестно, что сильнее перебивало аппетит. Корчмарь кивнул на выходе, в третий раз за стуки здороваясь. Что-то пошло не так, я это чувствую.
На улице было прохладно, но душно – собирался дождь, а судя по запаху озона – возможно, даже гроза. Народ, заранее прятался, стараясь уйти под крышу. Эдак нас зальет, и все мои ретушированные потуги пойдут насмарку – никакого фотошопа не хватит исправить, разве что если сделать закос под группу Kiss. Тогда надо совершенно другую одежду надевать и на голове трешатинку навести.