Четверке русских крейсеров такой отряд был на один зуб, всего-то и нужно было, что сблизиться и раскатать немцев в тонкий блинчик, но Бахирев зачем-то затеял сложное маневрирование с окружением вражеских кораблей и взятием последних в два огня. В результате крейсера садили по "Ундине" (или все же "Альбатросу"?) с большой дистанции, мешая пристреливаться друг другу. "Аугсбург" в который раз попытался увлечь русских за собой и тем спасти своего тихоходного товарища - это уже становилось традицией. Русские на это не повелись, ограничившись обстрелом, но также традиционно попаданий не добились. Зато "Аугсбург", пройдя в пяти милях от "Макарова" умудрился залепить в "Баян" снаряд, разорвавшийся на баке: никто не пострадал, но отхватить такую плюху от мелкого крейсера, ничем не отплатив взамен, было очень обидно.
Миноносцы противника тоже не решились идти "в последний и решительный". Они прикрыли "Альбатрос" дымовой завесой, а сами двинулись на сближение: но будучи встречены весьма интенсивным огнем трехдюймовок "Баяна" и "Макарова" вкупе с шестидюймовками "Олега", вынуждены были ретироваться, при том что один как будто даже загорелся.
В итоге "Альбатрос" раскатали, остальные немцы удрали, а бригада крейсеров повернула домой: такое завершение рейда трудно было считать успешным. Офицеры задавались вопросом, стоил ли "Альбатрос" тех снарядов, которые были израсходованы не его уничтожение, но к единому выводу не пришли, а "Рюрика" и "Новика" так нигде и не было видно.
"Хотели обстрелять Мемель. Не обстреляли." - размышлял про себя Алексей Павлович: "Хотели разгромить отряд легких сил немцев. Не разгромили. Что-то не везет нам сегодня...". Но додумать свою мысль командир "Баяна" не успел - горизонт испятнали шесть дымов, неожиданно появившихся позади-справа уходящих на северо-восток русских кораблей.
***
Контр-адмирал Бахирев был мрачен и совершенно недоволен ходом операции. Чертов туман спутал все карты: мало того, что остались без сильнейшего крейсера и эсминцев, так еще и у Мемеля видимость была такая, что... Мемель, конечно, город немаленький, но зачем же стрелять вслепую по площадям? Бахирев полагал сосредоточить огонь по портовым сооружениям и стоящим в нем кораблям - в отличие от убийства городского населения в этом был смысл. Поэтому известие о некрупном вражеском отряде, оказавшемся к тому же между русскими крейсерами и родными пенатами изрядно подняло контр-адмиралу настроение: вместо избиения гражданского населения он мог нанести удар по кораблям противника.
Разведчики перехватили радиограмму, из которой следовало, что в море неподалеку от Бахирева имеется два небольших немецких отряда, при том что местонахождение одного из них было неизвестно. Судя по тексту, немцы завершали какую-то операцию, вероятнее всего - минирование, которое осуществлял один отряд, а второй служил дальним прикрытием. Теперь первый отряд возвращался и искал встречи со вторым, сообщив ему свои текущие координаты, а также курсы и скорость.
Имея такие данные, поставить "шах и мат" немцам смог бы и ребенок. Судя по тексту радиограммы, у немцев в прикрытии шел всего лишь один "большой", сиречь - броненосный крейсер, судя по позывным - "Роон". Позывные немцы периодически меняли, но какая разница? "Макаров" и "Баян", хоть и были невелики размерами, но вдвоем могли на равных противостоять любому броненосному крейсеру Германии, а ведь у Бахирева имелись также и "Богатырь" с "Олегом". План боя определился моментально: перехватить слабый германский отряд и разбить его, позвав к себе "Рюрик". На разгром первого отряда он, конечно, не успеет, Бог знает где "Рюрик" сейчас. Но атакованные немцы наверняка будут вопить о помощи и "Роон" ринется им на выручку. Если к тому моменту "Рюрик" объявится, то можно будет уничтожить и "Роон", а если нет... Тогда посмотрим, как будут развиваться события, но уж отбиться-то от "Роона" мы во всяком случае сумеем.
Итак, Михаил Коронатович отдал необходимые указания и сперва все шло так, как он и предполагал. Обнаружив очень слабый немецкий отряд, он немедленно вызвал в этот квадрат "Рюрик", а сам решил немного поупражнять экипажи своих крейсеров в тактике, предприняв маневр окружения противника. Все-таки маневрирование в родном Финском - это одно, а под огнем неприятеля - совсем другое, даже если противник очень слаб.
Однако Бахирев вскоре понял, что ошибся в своем решении - время шло, гремели пушки, а толку выходило мало. Он искренне надеялся, что и "Аугсбург" от него не уйдет - все же новые методы стрельбы, которыми пользовался флот, подняли точность артогня на неведомые ранее высоты. Но видимость была так себе, а расстояния велики: в итоге уничтожить удалось только "Ундине", но какой ценой? Контр-адмирал ужаснулся, когда выяснилось, что его флагман израсходовал на это едва не половину боеприпаса! Теперь снарядов могло не хватить на драку с "Рооном", если тот объявится, а на адмирала продолжали сыпаться известия - одно хуже другого.
То, что германский командир, обнаружив у себя перед носом четыре русских крейсера радировал открытым текстом: "Прошу выслать подводные лодки" было неудивительно и расценено Бахиревым как попытка дезинформации. Куда хуже было, что с "Олега" вскоре сообщили о перископе. На крейсере, конечно, могли и ошибиться, но теперь контр-адмирал задавался вопросом: не погорячился ли он, решив, что у Готланда нет германских субмарин? Хуже того - пришло сообщение из штаба флота, что какой-то отряд немцев, неясного состава находится сейчас у северной оконечности Готланда. Откуда он там взялся-то и что там делал?
Для немецких кораблей не было никаких целей в этом районе, они выводили туда корабли исключительно для прикрытия операций в районах Финского залива и Моонзунда. А это означает, что сейчас у Готланда находится ударная группа и Бахиреву грозит угодить в клещи между ней и "Рооном"? От этого контр-адмирал чувствовал себя не загонщиком, но дичью, и клял себя последними словами за "тренировку", уполовинившую боеприпас его кораблей.
Могли ли разведчики ошибиться? Такое тоже возможно, конечно, но последние данные были весьма точны. С другой стороны, здравый смысл подсказывал, что никаких немцев у северной оконечности Готланда все-таки нет: кто будет высылать отряд прикрытия, которому нечего прикрывать? Если только немцы поставили ловушку на его крейсера... но это тоже было бы странно. Во-первых, откуда им знать о рейде, а во-вторых - знай они, что русские в море, не отправили на задание небольшой отряд, разогнанный Бахиревым, без сильного эскорта. Но, опять же, могли и отправить, уповая на сильный туман... ведь не могли же немцы знать, что Непенин, дай ему Бог здоровья, читает их радиограммы? А может, разведка умудрилась группу "Роона" посчитать дважды?
В общем, сколько ни гадай, а все равно выходит либо так, либо эдак и контр-адмирал решил ориентироваться на худшее: что впереди у него кто-то есть, и, быть может, этот "кто-то" равен или превосходит его в силах. Даже и в этом случае ситуация еще не вышла из-под контроля, потому что имелись козыри в виде "Рюрика" и двух могучих броненосцев. Бахирев попросил помощи прикрывающих его "Андрея" и "Павла" и пошел им навстречу, а "Рюрик" он вызвал к себе еще раньше. Теперь план был прост: соединиться с прикрывающими его вылазку броненосцами, а там действовать по обстановке. Если же вдруг, еще до встречи с прикрытием, его догонит "Роон" - принять бой на отходе, но на рожон не лезть, пусть с ним "Рюрик" разберется. Бахирев совсем не хотел решительной драки с "Рооном", после которой он, даже в случае победы, останется совсем без снарядов перед лицом неясной угрозы мифического северного немецкого отряда. А ну как тот окажется вовсе даже не мифическим, а вполне реальным?
А затем сигнальщик возвестил о шести дымах на горизонте.
***
- Поздравляю, господа, у нас гости! - объявил Алексей Павлович: