Командующий Северным фронтом Рузский вроде бы поморщился, но перебивать не стал, а Николай Оттович сделал вид, что ничего не заметил.
- С апреля мы возобновили боевые операции. Операции по минированию вражеских вод ведем не реже двух раз в месяц, и это дает какие-то результаты, но не настолько хорошие, как нам того хотелось бы. По данным разведки на минах погибли вражеский миноносец и тральщик, возможно, несколько транспортов. Но противник перенял наш опыт и теперь, как и мы, тайно минирует наши воды, в результате чего мы потеряли минный заградитель "Енисей", причем почти со всем экипажем. Подводные лодки пока тоже не могут похвастаться результативностью. И наши корабли, и британские "субмарины" неоднократно выходили в атаку на корабли врага, но безуспешно. Как правило, обнаружив наши подводные лодки противник прекращает свои операции в районе, но это единственный успех, которого мы достигли, и в одиночку подводные корабли немцев остановить не могут.
В то же время немцы активизировались. Они направляли свои крейсера к Мемелю, поддерживали свои войска в боях за Палангу, обстреливали Либаву и высадили под ней десант, дважды лезли легкими силами в Моонзунд, но мы их обнаружили и выгнали. Германский флот активно содействовал захвату Либавы!
Все, что мы имели право им противопоставить - это первую бригаду крейсеров, но для того, чтобы разбить немцев этого было недостаточно. Мы провели минирование, кроме того в одном из рейдов удалось потопить германский легкий крейсер. "На самом деле "Мюнхен" позволил себе слишком уж сблизиться с крейсерами Бахирева для их опознания, за что и поплатился" - подумал фон Эссен, но, конечно, вслух этого говорить не стал:
- И, наконец, несчастливый для нас Готландский бой, в котором наши силы понесли тяжелые потери и едва не были разбиты.
***
Гул голосов немедленно стих, когда Бестужев-Рюмин и старший офицер вошли в кают-компанию. Командир "Севастополя" быстрыми шагами прошел на свое место во главе стола, невысокий Беседин едва поспевал за ним. Оба они сели за стол в молчании. Лицо Бестужева-Рюмина казалось высеченным из камня, но глаза метали молнии:
- Господа, вынужден сообщить, что третьего дня, в происшедшем бою у Готланда успех нам не сопутствовал.
Ответом ему стала гробовая тишина. Даже зеленым мичманам было ясно, что произошло что-то совершенно из ряда вон выходящее.
- Утром 1-го июля первая бригада крейсеров контр-адмирала Бахирева вышла в море с заданием обстрелять Мемель. Сильный туман помешал этой задаче, но на обратном пути Бахирев атаковал германский отряд и повредил легкий крейсер типа "Ундине", отчего последний выбросился на камни у шведского берега. Однако затем Бахирева перехватил другой немецкий отряд, во главе с линейным крейсером "Дерфлингер".
Николая бросило в холодный пот. Он слишком хорошо представлял себе возможности германского корабля такого класса. А Бестужев-Рюмин продолжал:
- Контр-адмирал Бахирев принял бой на отходе и вызвал находившийся неподалеку "Рюрик" на помощь. Когда "Рюрик" вступил в бой, "Дерфлингер" оказался между ним и 1-ой бригадой крейсеров и Бахирев попытался выйти на него в торпедную атаку.
Офицеры сидели, как громом пораженные. Николай обратился в слух. Но командир "Севастополя" внезапно замолчал, на секунду закрыл глаза, но потом с какой-то решимостью оглядел своих офицеров и продолжил:
- Однако, вместо выполнения приказа командующего, "Рюрик", после короткой перестрелки, вышел из боя.
Вот тут кто-то присвистнул, не удержавшись, кто-то выдохнул сквозь зубы. Анатолий Иванович не одернул никого, и выдержав небольшую паузу, продолжил:
- В результате атака Бахирева сорвалась и ему угрожал полный разгром. Положение спас Алексей Павлович Еникеев, командир "Баяна". Он продолжил атаку на "Дерфлингер" и тем прикрыл отступление остальных крейсеров бригады. "Баян" погиб, господа.
Теперь тишину можно было резать ножом.
- "Дерфлингер" все же догнал бригаду, и так сильно повредил "Олег", так что крейсер едва дотащили до Ревеля. Но затем подошли "Андрей Первозванный" и "Павел", они прикрыли остатки 1-ой бригады и сумели отогнать "Дерфлингер". Но если бы не "Баян", бригада погибла бы в полном составе.
Бестужев-Рюмин замолчал. Пауза затянулась, и тишину нарушил старший механик:
- А что же "Рюрик"?
- Командир "Рюрика" - губы Анатолия Ивановича беззвучно зашевелились, словно проговаривая что-то, но он взял себя в руки и продолжил:
- Командир "Рюрика" привел свой крейсер в Ревель как ни в чем не бывало. В рапорте указал, что в ходе боя обнаружил перископ подводной лодки и вынужден был выполнять маневр уклонения, в результате чего потерял контакт с "Дерфлингером". Возобновить контакт он не имел надежды, так как "Рюрик" сильно уступал в скорости германскому соединению и потому принял решение возвращаться домой.
При этих словах, ледяной ужас, сковавший Николая, вмиг растворился в океане всепоглощающей ярости. Кавторанг не видел, как отреагировали на эту новость другие, сам он едва ли мог усидеть в кресле, но Бестужев-Рюмин еще не закончил:
- Однако, когда ему стало ясно, что этот номер не пройдет, и что его действия расцениваются как трусость и невыполнение приказа в бою, он не нашел в себе мужества предстать перед судом и застрелился.
Анатолий Иванович обвел офицеров тяжелым взглядом:
- Я не буду объяснять очевидного, господа, вы все отлично понимаете сами. Есть ли у кого вопросы?
- Выжившие... С "Баяна" кто-нибудь выжил? - Николай не узнавал звуки собственного голоса
- Неизвестно - сочувственно глядя на кавторанга, ответил ему Анатолий Иванович:
- Но буду откровенен - вряд ли. Крейсера ушли далеко и плохо видели, как погиб "Баян", но Бахирев сообщил, что крейсер взорвался. Офицеры других крейсеров считают так же. А в таких случаях....
Больше спрашивать было нечего.
***
- Из-за недостатка сил мы постоянно упускаем множество возможностей нанести ущерб неприятелю - продолжал фон Эссен:
- Под Либавой, немцы задействовали только легкие крейсера и всякое старье, включая броненосец береговой обороны "Беовульф" и все это Бахирев вполне мог распугать и уничтожить. Однако для прикрытия этих невеликих, в общем-то, сил, немцы использовали минимум три своих броненосных крейсера, каждый из которых индивидуально сильнее любого корабля 1-ой бригады. Даже и здесь мы еще могли надеяться на какой-то успех, но, как только немцы узнали о нашем присутствии, в море немедленно вышла эскадра броненосцев типа "Виттельсбах"! Тем самым, немцы обеспечили себе подавляющее превосходство и вынудили контр-адмирала Бахирева держаться крайне осторожно. В итоге немецкие корабли действовали у Либавы почти невозбранно, помешать им мы не смогли. То, что 1-ой бригаде все же удалось потопить "Мюнхен" следует считать большой удачей, но сорвать операцию Бахирев, конечно, не имел ни малейшей возможности - Николай Оттович сделал маленькую паузу, чтобы перевести дух:
- А ведь мы могли полностью уничтожить врага у Либавы, со всеми поддерживающими их броненосцами и броненосными крейсерами. Достаточно было бы отправить в бой пару дредноутов и быстроходные крейсера. Все эти "Принцы Генрихи" и "Виттельсбахи" ничего не в состоянии противопоставить двум линкорам типа "Севастополь". Конечно, эти немецкие корабли уже устарели и не имеют большой боевой ценности, но сейчас на них тренируются матросы для новейших дредноутов кайзера. Уничтожив их, мы бы сильно сдвинули ввод в строй новых линкоров хохзеефлотте. Кроме того, получив такой удар, немцы, возможно, были бы вынуждены вообще воздержаться от активных операций на Балтике, потому что для их прикрытия им бы требовались дредноуты, а держать их здесь они не могут, потому что боятся оставить свои базы в Северном море на растерзание англичан. Тем самым мы, вероятно, упустили возможность полностью обезопасить Финский залив от угрозы вторжения.