Вроде бы Клара Цеткин не видела ни Феллини, ни Гринуэя, ни Озона, и даже пьесу Тома не читала. Так почему же она выбрала восьмое марта? Да и выбрала ли? Праздник, как и все официальные праздники, вроде бы дурацкий, а все ж воображение тревожит. Мистика чисел притягательна, ибо число — образ мира и одно из средств восстановления порядка во вселенной. Возможность возвратить ей космическую стройность, наладить утраченную связь с сакральным. Ну почему, почему — восьмое марта?
Это число тревожит воображение и православных, и атеистов. Пытаясь найти перевод расиновской «Есфири», довольно-таки редкий, вместо Расина я наткнулся на горячую дискуссию «Есфирь или Клара Цеткин?». Диакон Кураев в своей книге «Как делают антисемитом» восьмому марта посвятил целую главу. В ней он доказывает, что еврейка Клара Цеткин, задумав женский праздник, вспомнила о Есфири, подвигу которой посвящен самый веселый ежегодний праздник еврейского народа — Пурим. Диакон утверждает следующее: так как память о Пуриме с детства входит в сознание иудея, то вполне естественно, что в сознании еврейских лидеров Интернационала революционное женское движение стало ассоциироваться именно с именем Есфири, и 8 марта было избрано ими в силу привычки праздновать Пурим в эти дни. Ведь Пурим празднуется как раз на переломе от зимы к весне 13 числа месяца адара, в еврейском календаре приходящемся на конец февраля — начало марта. Из-за лунного календаря, сохраняемого иудаизмом, дата празднования Пурима по отношению к солнечному календарю скользит из года в год, и, возможно, в тот год, когда было принято решение начать праздновать Международный женский день, он пришелся именно на восьмое марта. Откровенно менять дату праздника каждый год еврейским лидерам Интернационала было неудобно, и потому празднование было решено зафиксировать восьмого марта, независимо от лунных циклов, так что теперь все народы земли ежегодно должны прославлять Есфирь, спасительницу еврейского народа, обрекшую на смерть тысячи антисемитов Персидского царства, чья кровь обагряет ее руки и руки ее дяди Мардохея.
Диакону Кураеву яростно возражают многочисленные оппоненты. Во-первых, Клара Цеткин не была еврейкой, а была урожденной Кларой Эйснер, и отец ее, Готфрид, был преподавателем в приходской средней школе, где учил Закону Божьему, чтению, письму и счету. Во-вторых, решение праздновать Международный женский день было принято в 1910 году по предложению члена ЦК социал-демократической партии Германии Елены Грюнберг, чистокровной немки, и дата была — 19 марта. Назначена же была она не в честь Пурима, а в память о победе берлинских рабочих в революционных боях на баррикадах в 1848 году.
В-третьих, именно 8 марта 1857 года текстильщицы Нью-Йорка вышли на улицы, чтобы заявить о своих правах, и о восьмом напомнили социал-демократические организации того же Нью-Йорка. Именно в Америке в 1908 году в этот день политики организовали митинг женщин, выступающих за равные права с мужчинами, а спустя год этот день по решению Социалистической партии США получил официальный праздничный статус. Первоначально же национальный женский день отмечался в феврале, в последнее воскресенье, а то и вообще не отмечался, и Клара Цеткин предложила проводить женский день каждый год только после II Международной конференции женщин, поддерживающих социализм, проходившей в Копенгагене. Дату при этом не назвала. Кто явился истинным идейным инициатором женского дня, неизвестно. ООН признало 8 марта Международным женским днем только в 1975 году. Какой уж тут Пурим, и где Есфирь, а где — Клара, и не обагряет красную восьмерку календаря кровь тысяч антисемитов Персидского царства.
В-четвертых, как утверждают некоторые, Есфирь никакого особого героизма и не проявила. Так, простая наложница из гарема, наделенная традиционной еврейской хитростью, настучавшая по наущению своего дяди Мардохея царю Артаксерксу на его врага Амана так удачно, что Аман был казнен. Не могла Есфирь прийти на ум Кларе Цеткин, даже если б она захотела зашифровать в международном женском празднике победу сионизма, так как второстепенный женский персонаж второстепенного еврейского праздника ничем привлечь ее не мог. Ведь все еврейские ультра знают, что женский подвиг приходится не на Пурим, а на Хануку, когда Юдифь проникла в стан ассирийцев, осаждавших Ветилую, и отрубила голову полководцу их Олоферну. Ханука же приходится на конец ноября — начало декабря и к восьмому марта не имеет никакого отношения.