Пока я стоял на холме, налетела туча мошкары и теперь с отвратительным жужжанием вилась вокруг моего лица. Я поспешил спуститься вниз и двинулся обратно по улицам старого города, желая скорее добраться до машины. Я довольно быстро нашел свой «рено» и открыл дверцу, чтобы немного проветрить салон, прежде чем сесть за руль.
— Ричард! Ричард!
Она бежала ко мне, лавируя между машинами, волосы ее разлетались, падая на лицо. Я мгновенно почувствовал, как нереальность происходящего рассеивается, призрачный городок исчезает и я думаю лишь о ней — о том, как же она похожа на себя, ничуть не изменившись. Я сжимал ее в объятиях, осязал ее гибкое стройное тело, наслаждаясь ощущением ее близости и ликуя от сознания, что она снова со мной.
10
И снова мы ехали на юго-запад, открыв окна потоку горячего воздуха и грохоту проносящихся мимо автомобилей.
— Как ты нашла меня? — спросил я, стараясь перекричать шум.
— Просто повезло. Я уже почти отчаялась.
— Но почему именно здесь, в этом городишке?
— Мы говорили о нем в Ницце, помнишь? И я подумала, что ты можешь сюда завернуть. Я приехала в Эг-Морт нынче утром и с тех пор все слонялась и ждала, сама не знаю чего.
Мы искали, где остановиться, чтобы спокойно побыть вместе. Перед этим она три с половиной дня провела в автобусах, переезжала с места на место, сначала пытаясь вписаться в мой маршрут, а потом угадать, куда я могу поехать дальше.
Мы остановились в Нарбонне в первой попавшейся гостинице. Сью сразу же плюхнулась в ванну. Я вошел к ней и присел на край ванны. На ноге у нее я заметил синяк, которого прежде не было.
— Не надо так глазеть.
Она погрузилась поглубже в воду, скрыв от меня низ живота, но для этого ей пришлось поднять колено, и синяк оказался полностью на виду.
— Я думал, что тебе будет приятно, — сказал я, нежно касаясь ее колена. Она отодвинула ногу.
— Ты же прекрасно знаешь: я терпеть не могу, когда меня разглядывают.
Я вышел из ванной, сбросил одежду и лег на кровать. Я слышал, как Сью плескалась, потом спускала воду. Долго было тихо, потом она громко высморкалась в бумажный платок. Наконец она появилась в дверях, одетая в трусики и тенниску. Она едва взглянула в мою сторону и принялась бродить по комнате, зачем-то высунулась в окно и осмотрела двор, потом долго возилась со своей одеждой. В конце концов она все-таки подошла к кровати и села куда-то на дальний край, в самых ногах, так что я не мог дотянуться до нее, не приняв для этого сидячее положение.
— Откуда этот синяк? — спросил я. Она согнула ногу, чтобы посмотреть.
— Так, случайно. Обо что-то споткнулась и упала. Есть еще один.
Она повернулась ко мне боком и задрала тенниску, показав второй темный синяк почти под мышкой.
— Уже не болят, — сказала она.
— Работа Найалла, нет?
— Ничего подобного. Случайность. Найалл не имеет к синякам никакого отношения.
Мне так хотелось снова обнять ее, но между нами уже установилось отчуждение. Так скоро… Пробыв в номере полчаса, мы оделись и отправились в город поесть. Я едва замечал окружающее. Я чувствовал, что устал от путешествия, от мельтешения городов. Кроме того, Сью снова завладела моим вниманием. Ее присутствие занимало меня настолько, что я просто не видел ничего вокруг. Мы пообедали в открытом кафе на пыльной улице, и тут она наконец соизволила сообщить, что с нею произошло на самом деле.
Друзья Найалла остановились неподалеку от Сен-Рафаэля, в одном из тех сельских домиков, что летом обычно сдаются внаем. Когда она добралась до места, выяснилось, что Найалла нет дома, и ей пришлось ждать его до позднего вечера. Наконец он явился, но не один: с ним были еще четверо — мужчина и три девушки. Он не пожелал сообщить, где они были и чем занимались, и, судя по всему, не слишком обрадовался ее появлению. В доме теперь, включая Сью, оказалось девять человек. Лишних кроватей не было, поэтому она волей-неволей была вынуждена разделить с ним постель. Найалл весь вечер был не в духе, раздражался и вспыхивал по пустякам, а утром снова куда-то исчез, прихватив с собой Джой, одну из тех трех девиц. Сью решила тут же уехать и присоединиться ко мне. Она довольно далеко ушла от дома по направлению к Сен-Рафаэлю, когда появился Найалл с компанией. Произошло объяснение. Сью рассказала обо мне, и он набросился на нее с кулаками. Приятели оттащили его. Она снова собралась уходить, но тут настроение Найалла резко изменилось. Сначала он впал в меланхолию и всячески пытался ее удержать, но когда она решительно заявила, что на этот раз все кончено, он сразу же напустил на себя вид полного безразличия.
— Ну, и я, по обыкновению, приняла его слова за чистую монету, — сказала она. — Он твердил, будто все ему теперь без разницы, и я вдруг поняла, что не могу уйти от него просто так.
— Нет, у меня в голове не укладывается, — сказал я, чувствуя, что она снова морочит мне голову. — Почему ты сразу не…
— Хорошо, пусть не сразу. Я уехала всего через два дня.
— Ладно, теперь с этим покончено? — спросил я, остывая.
— Надеюсь. Но я не верю ему. Прежде он никогда так себя не вел.
— Ты хочешь сказать, что он мог поехать следом?
Она явно напряглась, стала суетливо вертеть в руках вилку и ложку.
— Я думаю, он спит сейчас с Джой, вот и не сумел решить сразу, кого предпочесть — ее или меня.
— Может, просто забудем о нем?
— Что ж, забудем.
После еды мы отправились на прогулку по городу, но на самом деле занимали нас вовсе не достопримечательности, и вскоре мы вернулись в отель. Оказавшись в номере, мы широко открыли окна, впустив в комнату вечернее тепло, и задернули занавески. Я забрался в ванну и просто лежал в воде, тупо уставившись в потолок и теряясь в догадках, что предпринять. Все шло не так. Я не был даже уверен, следует ли ложиться с ней в постель. Дверь ванной была открыта. Лежа в ванне, я не мог видеть Сью, но прекрасно слышал, как она ходит по комнате. Мне показалось, что я слышу какие-то слова. Я спросил, что ей нужно, но она не ответила. Потом я услышал, как она заперла на задвижку входную дверь. Она даже не зашла взглянуть на меня. Мы с ней вели себя как двое очень близких людей, начисто лишенных сексуального влечения: мы могли снимать один номер на двоих, раздеваться на глазах друг у друга, даже спать в одной постели, однако незримое присутствие Найалла держало нас на расстоянии.
Я досуха вытерся и вошел в спальню. Сью сидела в постели и листала номер «Пари-Матч», никакой одежды на ней не было. Когда я забрался под простыню рядом с ней, она отложила журнал в сторону.
— Я выключу свет? — спросил я.
— Ты кое-что сказал мне в Ницце. Это было всерьез?
— Смотря что ты имеешь в виду.
— Ты сказал, что любишь меня. Это правда?
— Тогда я любил тебя так, как никого прежде.
— А как теперь?
— Сейчас не лучшее время для вопросов.
— Зато самое лучшее для ответов. Ты любишь меня?
— Конечно люблю. Потому все это для меня так и важно!
Она вытянулась на постели, ногой отбросила простыню и прижалась ко мне.
— Не выключай свет, — сказала она. — Терпеть не могу заниматься любовью в темноте.
11
Кольюр был крошечным рыбацким селением. Деревушка прижалась к небольшому заливу на самом юге западного побережья Франции — старинный форт и собранные в кучу каменные домишки, окруженные скалистыми холмами, которые в ярком солнечном свете казались зеленовато-коричневыми. Не успели мы приехать, как меня снова охватило все то же необъяснимое ощущение застывшего времени. Казалось, будто жизнь вокруг нас замерла в странной неподвижности: мы можем наблюдать деревушку извне, проходить сквозь нее, но узнать ее по-настоящему нам не дано. Нечто подобное я уже испытал однажды. Я вспомнил городок Эг-Морт, тоже показавшийся каким-то нереальным, будто мертвым, и внезапную мысль о том, что в присутствии Сью я а отвлекаюсь от всего, теряю способность правильно видеть.