Едва я повесила трубку, позвонили в дверь.
Макс! Он еще не отошел от визита к Леандеру, так что меня не особенно удивил его вопрос, не стоит ли ему отказаться от этой работы; ведь, в конце концов, приятная атмосфера играет не последнюю роль, а в ее наличии он теперь уже не уверен.
Я его успокоила, пообещав все объяснить Леандеру и взять вину на себя.
Мы с приободрившимся Максом тут же пошли на кухню, чтобы выпить за наше будущее. Беседа протекала достаточно возбужденно.
Кто бы подумал, что именно дамский угодник Макс знает и ценит мой любимый сериал «Секс в большом городе», а особенно Кэрри Брэдшоу?
— …Помнишь, Кэрри с девчонками едет в Хэмптон и натыкается на мистера Бига с его новой двадцатилетней пассией? Ну и гадость! А Саманта сводит свою пламенную ассистентку с мужиком, который умудрился наградить Шарлоту триппером. Саманта самая классная. Когда она серьезно влюбилась в типа, у которого при эрекции член в четыре сантиметра, помнишь, она отламывает кусок хот-дога и демонстративно вопрошает: «How would you like making love to this every night?» (Здесь: что с помощью этого можно делать ночью? (англ.)) А когда у Миранды появляется ребенок и у него все время пучит живот…
Мы все время смеялись и никак не могли успокоиться, особенно после того, как у Макса развязался язык и он начал рассказывать про свои забавные приключения с женщинами. Оказывается, по улицам бегают толпы невротичных дамочек. Как это успокаивает!
Следующие недели пронеслись с сумасшедшей скоростью, события буквально наслаивались одно на другое. Спрашивается, почему бывают периоды когда можно поговорить разве что о лаке от «Шанель» и приходится убивать время, заполняя шикарные тесты типа «Сексбомбы, карьеристки и домохозяйки», а потом вдруг наступают времена, когда что ни день — то новости.
И некогда по-настоящему осознать, что одна подруга беременна и готовится сойти с ума, вторая после многолетних бесплодных попыток обретает великую любовь, а сама ты открыто появляешься на публике с самым завидным женихом страны. Мы с Леандером и в самом деле сблизились, и даже если Штадер с Максом выражали сомнения по поводу моего вкуса, в данном случае это ничего не меняло.
Леандер Бергландт и Пия Монхаупт часто бывали вместе.
Собственно говоря, все произошло очень быстро и просто. Мой мужчина ничего из себя не строил, не шел на понятную и был просто очарователен.
Да и развивалось все самым естественным образом.
За первым свиданием последовали другие, за первым поцелуем — поцелуи не первые.
Иногда меня охватывала паника. А что, если я для него просто проходной вариант? Я же не переживу.
Но Леандер знал, как себя вести, так что я довольно быстро успокоилась и, как мне казалось, наконец повзрослела.
Моя матушка стала котироваться как самая крупная звезда нашего городка и безустанно пудрила тете Эде мозги тем, что ее зятем будет не кто иной, как сам Леандер Бергландт.
Тетя Эда хотя и завидовала, но поскольку отблеск славы упал и на нее, то она поддакивала матушке при всяком удобном случае.
Естественно, обе они в скором времени ожидали знаков внимания с его стороны, например визита.
Когда я осторожно заговорила об этом с Леандером, он отреагировал, скажем так, сдержанно: «Все эти семейные радости не для меня. Еще успеется. У нас будет масса времени, представится немало возможностей познакомиться и с мамой, и с тетушкой. Могу заранее послать им автограф с самыми теплыми словами. Это имеет смысл?»
Я не была уверена. Наш приезд наверняка доставил бы обеим гораздо больше удовольствия. На одной из своих карточек Леандер написал: «Большое вам спасибо за чудесную дочь. Не зря говорят, что яблочко от яблоньки недалеко падает».
А для тети Эды он придумал следующее: «Буду очень рад познакомиться с семьей, в которой столь хорошие гены».
Мама с тетей обрадовались до смерти. Я, конечно, слегка покривила душой, заявив, что Леандер очень бы хотел с ними познакомиться, но, к сожалению, в данный момент настолько занят, что не может выкроить ни одной свободной минуты. Они, безусловно, проявили понимание и в виде компенсации вывесили автографы на самое видное место.
Хотя я и витала в розовых облаках, но не теряла из виду свою собственную работу, заключавшуюся в написании биографии Леандера. Даже если Штадер и выразил сомнение, что я могу трезво заниматься своим делом по причине столь сильной влюбленности, я быстренько убедила его в обратном: «Штадер, сам подумай! Чем ближе я с ним познакомлюсь, тем лучше получится книга! Я ведь, в конце концов, пишу не объективную статью, а его биографию, в которой он должен выглядеть как можно более симпатичным. С этой точки зрения наша с ним история — это счастливый билет».