Да что же это такое! Все пытаются меня опекать, а ведь мне никогда в жизни не было так хорошо!
Макс воспринял указания Штадера слишком буквально и повел меня обедать.
Мы заказали роскошную еду, да в выпили тоже неплохо.
У меня развязался язык, и я пристала к Максу с расспросами о его семье.
Ни за что бы не поверила, что он из неполной семьи. Классический ребенок с разведенными родителями. Отец дирижер, он много ездил, в каждом городке поклонницы, а Макс с братьями, сестрами и мамой ждали маэстро дома.
Мать зациклилась на его гениальности и оживала лишь в его присутствии, говорила только о муже, дети были совсем заброшены.
Тем сильнее оказался для нее удар, когда супруг неожиданно заговорил о разводе, а буквально через несколько недель сошелся с первой скрипкой, двадцативосьмилетней красоткой, которая умело использовала свое право задавать тон и в музыке, и в личной жизни.
С этого времени мать Макса совсем сдала. Сначала она никак не могла понять, что муж не вернется, твердо верила, что он на гастролях. Детям приходилось ей подыгрывать, никто из них не имел права упоминать о том, что «временно отсутствующий папа» живет пятью улицами дальше, а каждые вторые выходные они проводят у него и его новой любовницы. Кстати сказать, ее он тоже обманывал, а через год бросил совсем. И с тех пор менял подружек с поразительной регулярностью.
Мать Макса, в конце концов, осознала произошедшее и смирилась, но потеряла веру в брак и отношения между мужчиной и женщиной, вела жизнь монахини, которую сама себе выбрала.
Похоже, что от папочки Макс получил по наследству шарм и успех у женщин; оставалось только надеяться, что он не примется копировать его поведение в деталях.
По словам Макса, отношения у них не очень простые, потому что супер папочка очень бы хотел видеть, как Макс шествует по его стопам, а не щелкает фотоаппаратом.
— Он все время твердит: «Фотография — это несерьезно. Твоей матери нужно было следить за твоим музыкальным образованием, за твоим продвижением в этой области. Все приходится делать самому, без меня никто и пальцем не пошевельнет!» Единственное, что ему во мне нравится, — это мое непостоянство в отношениях с женщинами. «Весь в меня», — гордо уверяет он. Его сияние в семьдесят лет постепенно сходит на нет, так хоть сын подхватит эстафетную палочку, есть кому оставить наследство. Иногда он напоминает мне стареющего Хулио Иглесиаса.
Голос Макса был непривычно серьезным. Неудивительно, что парень получился именно таким.
Мы снова окунулись в работу. Когда я наконец удосужилась бросить взгляд на календарь, то глазам не поверила. Чуть не забыла про собственный день рождения. Такого со мной еще ни разу не случалось.
Обычно я начинала думать за несколько недель, планировала все вплоть до мельчайших деталей. Предчувствие радости! Каждый раз новый девиз. Я в центре внимания.
В этом году все не так. А что вообще в этом году так?! Сплошные перемены, и причина моей забывчивости — это, конечно же, Леандер.
Я снова посмотрела на календарь! До тридцатого сентября всего неделя, а у меня никаких идей!
Я бросилась звонить Катарине.
Она говорила несколько кислым голосом:
— Ты наконец завершила свои хвалебные оды любимому мужчине или тебе нужно, чтобы современники подтвердили, насколько он не похож на простого смертного?
Я признала свою вину по всем пунктам, хотя мне и правда хотелось поддержать Катарину в нелегкий для нее период. Даже Макс нашел время заглянуть к ней. Лилли постоянно торчала на вилле Штейнбеков, стремясь отговорить подругу от безумных затей, а ведь у нее тоже новый друг и очень напряженная работа. А вот меня трудовая деятельность на ниве жизнеописания Леандера захватила настолько, что я забыла обо всем.
Когда я заговаривала с Леандером об угрызениях совести; о том, что пренебрегаю друзьями, он проявлял полное понимание, но при этом советовал сосредоточиться на деле.
— Твои подружки никуда не убегут. Ты прекрасно понимаешь, насколько важна для нас эта биография. Закончим, и сможешь встречаться с ними сколько душе угодно. Если они настоящие подруги, то все поймут.
Он был, конечно, нрав, но теперь мне придется признаваться Катарине, что день рождения на грани провала.
Она в очередной раз продемонстрировала великодушие:
— Ах, Пия, а друзья на что? Я понимаю, насколько ты сейчас замотана, но мне кажется, что ты слишком усердствуешь. Безусловно, я устрою тебе день рождения. Мне же все равно нечего делать, а такой праздник никогда не повредит. Так чио ни о чем не беспокойся. Мы с Лилли все организуем. Наверное, мне следует поговорить с Леандером, вдруг он собирается выкрасть тебя и увезти куда-нибудь на Сейшелы.