Нет! И, честно говоря, мы совсем не хотели это знать. Но Витта добилась, чего хотела: безусловного внимания! Со своим завоеванным в трудной борьбе местом под солнцем просто так она не расстанется, даже если придется вытащить на свет целый ворох грязного белья. Пока еще до нее не дошло, что она создает рекламу для биографии Леандера, а вот тот сразу догадался, именно поэтому допустил эту интермедию и не сразу велел выставить истеричку вон. Потом все осуждали Виттино выступление.
Катарина расставила точки над «i»:
— Ууу! Пресса получила новый скандал.
Как мне надоел этот цирк! Мы ушли в гостиницу и праздновали там. У меня гора с плеч свалилась! Тема закрыта. Конечно, мы с напряжением ждали, что еще выкинет Витта и, самое главное, где.
На следующее утро в самолете мы узнали больше. В «Бильд» появилось эксклюзивное интервью. Витта рассказывала, что Леандер использует инъекции Ботокса, чтобы избавиться от морщин, делал подтяжку подбородка и во время близости требовал грязных слов. Я решила, что мне здорово повезло. Витта и биография были у всех на устах. Они даже вытеснили известие о смерти знаменитого писателя, который действительно заслужил упоминания на первых страницах. Мы вышли из самолета, я распрощалась с Лилли и Катариной. И направила стопы в банк. Мне нужно было кое-что уладить, потому что у меня давно появилась идея рационального использования полученных денег.
А потом я вернулась в аэропорт. По дороге позвонила Вере я сказала, что меня не будет неделю. И взяла билет на ближайший рейс во Флоренцию.
Когда лайнер поднялся в воздух, я с облегчением вздохнула.
Все осталось позади.
Никто не знал, где я. Я была совершенно свободна, получила возможность подумать обо всем, что произошло за эти безумные месяцы, и, самое главное, взглянуть на ситуацию со стороны.
Во Флоренции я заехала за Кьярой. Она работала в агентстве по торговле недвижимостью, в распоряжении которого находится несколько прекрасных участков, в том числе и тот виноградник, которым нас увлекла Лилли.
В последние дни мы с Кьярой общались довольно плотно.
Она говорила на ломаном английском, мой итальянский пребывал в рудиментарном состоянии, но понять друг друга нам все-таки удалось.
Она показала мне усадьбу.
Я с первого взгляда влюбилась в этот клочок земли.
Я прекрасно отдавала себе отчет, что это воплощение мещанских стремлений, но, в конце концов, имею же я право в тридцать лет почувствовать тягу к общепринятым ценностям. Я одинокая дама с кучей денег, полученных путем шантажа, так почему бы мне не купить для своих ненормальных друзей недвижимость.
Дом и участок были в очень хорошем состоянии, насколько я могла судить, требовался только мелкий ремонт.
Какая тишина! Стрекот кузнечиков, солнечный свет и возможность в конце октября носить летние платья.
Помещения все разные, но просторные. Много ванных комнат. Великолепный вид на долину. А самое хорошее, что всего тридцать минут езды до Флоренции.
Я пришла в восторг от теплых красок и простого сельского стиля.
Сердцем дома была огромная кухня с длинным столом, десятком стульев и камином. Я живо представила себе, как здесь готовят еду, пьют и хохочут. Я чувствовала, что должна купить этот дом, потому что у нас всегда будет место, где можно собраться в любой момент.
Кьяра обрадовалась, во-первых, естественно, из-за своих процентов, во-вторых, потому, что мы друг другу понравились, и ей было приятно, что этот великолепный островок живой природы попадет в хорошие руки.
Остаток дня мы занимались формальностями; но, прежде чем договор вступит в силу, должно пройти еще какое-то время.
Мне не терпелось ошарашить Лилли и Катарину.
Они уже неоднократно пообщались с моим автоответчиком. Я устроилась на террасе и позвонила Лилли. Она обедала у фон Штейнбеков.
— Куда ты подевалась? — поинтересовалась Лилли, а Катарина издалека закричала:
— Что за дурацкие тайны?
Я засмеялась:
— Дело в том, что я не в Германии. Отгадайте где.
Лилли повторила мои слова для Катарины. Та отобрала у Лилли трубку:
— Пия, с тобой ничего не случилось? Где ты? И никаких загадок, слышишь?
Телефон вернулся к Лилли.
Та сказала:
— Ты должна дать мне наводку. Это в Европе? Конечно, иначе ты бы еще сидела в самолете.
Я дала ей две подсказки:
— Я в стране, о которой мечтает каждый учитель истории. А еще здесь производят твое любимое вино.
— Тоскана! Ты в Тоскане! А что ты там делаешь одна? Или ты не одна? Ты что, с Максом? — Она захихикала.