Потом мы с Джошем посвятили немало времени волонтерской работе. Каждую неделю мы брались за что-то новое: то помогали варить супы для бездомных, то выгуливали собак из приютов, то убирали в парке, то ухаживали за пожилыми людьми в доме престарелых. Это очень помогало мне отвлечься от жалости к себе, а такой соблазн, признаюсь, возникал нередко.
В скором времени я поняла, что «Джилл» в моей системе координат больше не существует. И это было самое волевое решение в жизни. Поначалу это напомнило мне об ужасе, испытанном при виде пса, терзающего Бэя. Но как и тогда, в детстве, сейчас я понимала, что должна двигаться вперед. Я знала, что жизнь продолжается, хотя я никогда не забуду ни куклу Бэя, ни человека с этим именем. И вот теперь та же участь постигла «Джилл».
Я никогда ее не забуду. Но настало время ее отпустить.
15
Настоящая «Джилл»! — «Фэшениста», октябрь 2005 г.
Меня это крайне забавляло: пока я сидела сложа руки, мельница слухов остервенело вращала лопастями, силясь разгадать, кто же придет на мое место. «Сколько женщин по имени Джилл сможет выполнять эту работу?» — так звучала одна из самых распространенных шуток. Но это неизбежно вело газетчиков к следующему вопросу: «А какую часть “Джилл” занимала Джилл?», — и тогда им приходилось уже размышлять, сможет ли журнал функционировать без своей основательницы.
Звучали самые разные имена — от самых очевидных до самых невероятных. Казалось, претенденткой на пост успели назвать уже каждую более-менее весомую фигуру женского пола. Среди очевидных имен преобладали редакторы, ранее работавшие в «Чики», а после перекинувшиеся в другие издания.
Самой же нелепой сплетней было то, что «Нестром» сделает лицом «Джилл» какую-нибудь знаменитость вроде Опры Уинфри или Рози О’Донелл. Найти столь популярного человека, который согласится возглавить журнал с чужим именем, — это уже из области фантастики; к тому же быть главным редактором — это вам не получить почетное звание от колледжа. Это работа, настоящая работа. Слишком тяжелая работа для занятого человека, который, вдобавок, плохо понимает, как управлять печатным изданием.
А когда рекламодатели стали расползаться после моего ухода, я поняла, что едва ли найдется такая дура, которая согласится взяться за мою работу. Однако такая дура все же нашлась. Ею оказалась Брайс Брэдфорд, занимавшая не последнюю должность в «Мадемуазель» — подростковом ответвлении модного женского журнала «Мадам». Когда-то Брайс работала с Эллен в качестве младшего редактора в «Харизме», и все знали, как она рвется прочь с подросткового рынка навстречу полноценному женскому чтиву. Общеизвестным фактом было и то, что она раскатала губу на все положенные ей привилегии вроде первого ряда на показах в Париже и Милане, приглашений на премьеры и прочих вещей, которые давно перестали производить на меня впечатление. Мне было не известно, насколько они близки с Эллен, но саму Брайс я знала: она когда-то написала пару статей для «Джилл». И, судя по всему, в Степфордском семействе ей делать было нечего. Однако силой характера Брайс не отличалась, что, вероятно, и привлекло Эллен. После жесткого отпора, который оказывала ей я, она, должно быть, хотела найти кого-нибудь уступчивого и согласного на любые компромиссы. Мне даже стало немного жаль Брайс. Она-то, наверное, рассчитывала, что сможет заявить о себе, а на самом деле из нее намеревались сделать послушную марионетку.
О назначении Брайс я узнала по «сарафанному радио», а вот все остальные — из самой убогой рекламы на Восточном побережье. В рекламе этой Брайс сидела вполоборота на стуле, в потертых джинсах и оборчатой блузе от «Майкла Корса». В ее глазах читалось удивление: «Главный редактор? Moi?»[38]
Но еще неприятней, чем смотреть на ее жалкие попытки выглядеть круто, было читать слоган под фотографией: «Настоящая Джилл»!»
Честное слово, так и написано.
Я сочла эту рекламу весьма красноречивой во многих смыслах. Эллен часто затрагивала вопрос связи между моей личностью и журналом. Поэтому, насколько я поняла, новым редактором должна была стать некая не-личность, какая-то химера, которая бы просто вела свою безликую колонку на первой странице и довольствовалась этим. Думаю, их изначальный план был именно таков. Но вот незадача: рекламодатели очень переживали за будущее «Джилл» без Джилл, а читатели строчили письма, в которых жаловались на мой уход. И эта реклама с Брайс как бы символизировала уступки, на которые вынуждена была идти Эллен. Они лихорадочно пытались привить Брайс хоть какую-то личность. У всех на виду. Я же знала, что сгодится кто угодно — лишь бы он не мешал Эллен упиваться властью.