Поразительно! Просто поразительно. Сколь же бесчувственен Маэль. Или же он просто так превосходно держал себя в руках? О его прошлом мало что известно. Собственно, Боги не любили вспоминать или говорить о том, кем они были ранее. Лишь братья-близнецы Тарнар и Ястор являлись принцами в одном мире. Остальные же либо были не столь благородного происхождения, либо просто ничего не говорили, как Маэль. Быть может, Мрачный Бог некогда являлся даже королем эльфов, или же играл на лютне, был славным поэтом аль скульптором. Не исключено, что все было наоборот, и Маэль был отшельником, изгоем, никому не нужным. Правду про всех знал лишь старший Бог. С Эллариэлем все понятно, ибо он был создан Творцом и являлся Богом от рождения. Но ничего тут не поделаешь. Не выбивать же истории о прошлом силой, как любили простые смертные, особенно люди, а сам Эллариэль не говорил ни слова о жизни других.
— На сим собрание окончено, — голос старшего эльфа вновь сделался обычным.
Тучи рассеялись и десять Богов исчезли. Эллариэль некоторое время смотрел на Маэля. Глаза старшего Бога блеснули, и он исчез в небесно-белом сиянии. А Маэль продолжил стоять возле Чаши Познания и после ушел к себе в замок пешком.
***
Он читал довольно странную вещь. Называлась «Трактат иного Порядка» написанный неким Гхор-Рурк Тухрархом. Судя по имени, он был из расы орков, что весьма странно, ибо настоящих магов средь них не было. Одни лишь шаманы, и то не часто встречались. А тут говорилось о каком-то межмировом пустом пространстве, кое орк окрестил Междумирьем; о триллионах триллионов мирах различных; перечислено много рас о которых Анафрахиону даже слышать не доводилось, а некоторые даже описаны внешне. Но это все лишь прелюдия, ибо самым важным в трактате было иное. Гхор-Рурк пишет, что Хаос и есть тот иной Порядок. Что у Хаоса много граней. Одни могли привести к безумству, иные же раскрывали множество секретов «сжигая завесу тайны». Как пробраться к этому Хаосу — не понятно, ибо было написано на языке орков. Что ж, орки так орки. Ему уже доводилось бывать у них, так что с этим проблем быть не должно.
Кроме того, в трактате говорилось, что именно Хаос был инструментом Творца для создания миров. Пусть у него много граней, но, как уверяет Гхор-Рурк, самая часто встречающаяся из них — безумие. Кто столь глубоко постигал магию Хаоса, то эти знания сводили бедолаг с ума. Или же Сила столь велика, что большинству не удавалось ее обуздать, а потому они теряли рассудок. Так некоторые из них, к тому же, становились одержимы поистине безумными идеями. Самая распространенная — желание править миром, а некоторые столь амбициозны, что стремились стать хозяевами сразу нескольких миров.
Гхор-Рурк также говорит и о неких Великих, кои есть и со стороны Тьмы, и со стороны Света. Орк описывал их как всесильных существ, наделенных просто невообразимыми Силами и возможностями.
«…Истину изрекаю, ибо Хаос Извечный раскрыл мне очи и сжег завесы, кои мешали узреть мне истину. Великие бессмертны и свободны. Они безгранично могущественны и могут не только путешествовать по всем мирам, но и уничтожать их…»
Увы, но имена не указаны, и орк не написал хотя бы сколько этих Великих существовало. Но это очень заинтересовало некроманта, а посему стал он искать что-либо имеющее отношение к этим самым Великим.
Всю библиотеку Башни Анафрахион осмотрел, но не нашел того, что искал. Конечно, возможно и то, что крупицы сведений о них имелись в еще не прочитанных книгах, но их оставалось довольно много. Не менее двух лет надобно на чтение, коль читать каждый день от рассвета и до поздней ночи. Но на то он и некромант, что мог жить дольше всех остальных магов.
С Соэлой, равно как и со всеми остальными, он почти не разговаривал. Она пыталась подойти к нему и начать беседу, но Анафрахион отвечал сухо и явно без какого-либо желания. Не будь Соэла некромантом, то точно бы расплакалась разок-другой. Как-то к нему подошел Кларис, дабы поговорить об его поведении и о том, каким он стал. Но, кроме этого, и на счет Соэлы хотел узнать.
— Слушай, Анафрахион, что с тобой? — вот так сразу, без приветствия начал он разговор. — Ты так разительно изменился. Раньше ты и веселей был, и больше общался со всеми. Убив Архимага, ты присоединился к нам. Мы следили за тобой очень долго и то, каким ты стал после убийства Демиуса… я и не думал, что ты можешь быть веселым, улыбающимся и даже жизнерадостным. Многие годы ты был хмур и серьезен, ослеплен жаждой мести и более ничего не желал. Но сейчас ты гораздо хуже! Хватит быть таким бездушным. Где же Эльтран, который присоединился к нам? Где тот Эльтран, коего признали сильнейшим средь некромантов нашего мира? Который был дружелюбен, общителен и к которому можно было обратиться с любым вопросом о некромантии, и он помогал, объяснял и показывал все. Где он? — Кларис говорил стоя, а его собеседник все также сидел.
— Эльтрана больше нет, — вновь этот раздражающий спокойный и сухой голос. — То было не настоящим именем. Имя мне Анафрахион, и я другой. Я куда сильней Эльтрана. Мои знания в разы превышают те, что было ведомо Эльтрану. И я все также остаюсь сильнейшим средь некромантов мира. Более того, я сильнейший маг в целом мире средь всех рас.
— А как же Соэла? Забыл про нее? Она ведь, глупая, влюблена в тебя. И ты ответил ей взаимностью, не скрываясь, и не умолчал. А что теперь? — Кларис пытался зайти с другой стороны в надежде найти хоть маленькую трещину в этих высоченных и толстых стенах.
— Одним из моих отречении было такое чувство как любовь. «Отрекаюсь от любви и ненависти» сказал я тогда.
— Неужели никаких чувств не осталось? — Кларис начинал терять надежду.
— Дабы достичь величия надобно избавиться от них, ибо они все — лишний груз, замедляющий тебя. Я избавился.
— И ты готов пойти на это, лишь бы стать еще могущественней?
— Готов. Но тебе этого не понять. Собственно, я и не жду, что кто-либо из вас поймет, ибо вам не достичь величия, как бы вы к нему не стремились.
И как же только ему удавалось оставаться столь спокойным и говорить такие вещи тому, кого он еще несколько дней назад называл братом? Даже для некроманта этот Анафрахион был слишком черств.
— Коль твое величие подразумевает то, что надобно стать бесчувственной тварью, то я лучше останусь таким, какой я есть, но сохраню то, от чего отказался ты! — гордо заявил Кларис, стараясь произнести это как можно более суровым голосом.
— Иного ответа от простого мага я и не ждал.
— Ах ты! — Кларис потерял терпение и ударил кулаком собеседнику по скуле. Тот повернул голову от удара, а потом вернул ее в исходное положение. Посмотрев на его спокойное, каменное лицо, Кларис понял, что ему абсолютно безразличен этот удар.
Может, показалось, а может и нет, но ударивший будто бы прочитал по глазам Анафрахиона «и это все?». От этого стало еще хуже, он разозлился не на шутку и принялся бить некроманта по лицу. На воскресшего человека обрушился град ударов, но он и не подумал защищаться или же увернуться.
Кларис бил довольно долго. Перестал. Отошел. Посмотрел на окровавленные кулаки. Болели. Перевел взгляд на Анафрахиона. У него было не лицо, а кровавое месиво. Но все заживало у Клариса на глазах. Никаких подтеков, набухшего лица, никаких ран не осталось. Лишь слегка подсохшая кровь, которую Анафрахион вытер какой-то тряпкой. И вновь этот спокойный взгляд.
Сильнейший из некромантов наконец-то встал, посмотрел на кулаки Клариса. Почти на всех костяшках была содрана кожа.
— Полегчало? — спросил он и провел рукой над кулаками визави. От ссадин и изодранных костяшек не осталось и следа. Словно не было никакого избиения. — Ступай отсюда, — Анафрахион кивнул в сторону двери.
Кларис еще некоторое время смотрел на него, но все-таки направился к выходу из комнаты. Открыв дверь, он обернулся и сказал:
— Я передам Соэле, что тебе плевать на нее. Пусть она перестанет беспокоиться о тебе. И вот что… имя Эльтран мне нравилось куда больше, — и он вышел, сильно хлопнув дверью.
У него ушло полтора года, дабы дочитать все имеющиеся в библиотеке книги. Итого в день он без труда мог осилить пять-шесть фолиантов. Узнал он многое, но более нигде не говорилось про Великих. Что ж, «Трактат иного Порядка», по сути, являлся уникальным. Будет еще время узнать про этих загадочных Великих, а пока надобно заняться другим делом. Надо разузнать, что же написано в трактате на орочьем языке. А как можно узнать то, что написано на чужом языке? Правильно. Нужно обратиться к тому, кто им владеет. Некромант некогда провел несколько месяцев в одном из племени орков, где обучался искусству боя. Более того, он показал себя очень хорошо, а потому вождь племени признал человека и сделал его равным им, так что Анафрахион в какой-то степени мог причислить себя к племени «Сумеречная секира».