Анафрахион позволил себе улыбнуться. Он напрочь забыл про второго Червя. Последний из Гигантов хотел сожрать столь надоедливого человека, но тот успел переместиться. А Червь не спешил уходить под землю. Бока его надулись и из тела выросли руки. Он уперся ими в землю и полностью вылез, а там и ноги появились у него. Анафрахион лишь презрительно фыркнул, выставил руку в его сторону и с ладони сорвался ярко-красный огонь. Запах крови у этих тварей далеко не самый приятный, но вонь от горящей плоти Червя была куда хуже.
Когда Гигант догорел, некромант осмотрелся по сторонам. Вот и все. Исполины уничтожены.
«И что же Боги предпримут теперь?»
А предприняли они следующее: отправили в мир армию нечисти, но в этот раз их было в разы больше, а кроме того выставили вокруг всего мира особый барьер, который не позволял никому попасть внутрь иль покинуть его. Так что некромант был заперт здесь вместе с ордой нечисти.
«Паршивые Боги. Вы лишь кучка трусов»
Анафрахион сражался с нечистью довольно долго. Он уже стоял на горе трупов, а твари все нападали и нападали, и не было им конца.
«Мне нужно что-то предпринять. Если так будет и дальше продолжаться, то я продержусь несколько десятилетий, но не больше. Столько сражаться я не собираюсь. Они закрыли мир. Нужно его открыть, только я не знаю, как именно. Что ж, значит, сами Боги должны это сделать. Это случится лишь когда я уничтожу всю эту армию. Им придется выслать против меня новую. Коль не упущу момент, то смогу уйти в Междумирье. Но это ничего не остановит. Мне нельзя появляться ни в одном из миров. Хм… тогда попробуем иначе»
Окружив себя сферой праха, некромант посмотрел куда-то вверх и закричал:
— Тот, кто сотворил эту нечисть, я бросаю тебе вызов! Натравлять на меня своих тварей ты мастер, но сразиться лично не можешь? Что же ты тогда за Бог такой?! Явись сюда и мы посмотрим, кто из нас сильнее!
— Ты слышал, Маэль? Он зовет тебя, — не без удовольствия констатировал Эллариэль.
— Пусть кричит сколько угодно, я не пойду.
— Испугался? — ехидно спросила Айэла.
— Я ничего не боюсь, — парировал создатель нечисти.
— Маэль, тебе бросили вызов. Этот человек усомнился в твоем могуществе. Неужели ты это так оставишь?
— Нет, Чейрос, он не оставит. Маэль, ты отправишься в этот мир и сразишься с некромантом.
— Эллариэль, он задумал что-то! Думаешь, этот человек просто так вызвал меня? Нет! У него есть что-то на уме! И я не хочу…
— И что же он такого сделает? — прервал старший Бог говорящего. — Ты Бог. Ты и старше, и сильней. Избавься от некроманта, и я прощу тебе твою глупую задумку.
Остальные эльфы переглянулись меж собой, ибо понятия не имели, что такого мог простить Эллариэль. Да и не важно. Не их это дело, коль старший брат молчал и ничего не говорил. Куда важней то, что предстояло Маэлю.
Нечисть остановилась и исчезла в темно-сером тумане. Сверху показался яркий отблеск, и вскоре с небес в землю ударил магический поток серого цвета. Анафрахион снял защиту и посмотрел на Бога. Тот был худощавым, в темных одеждах; резкие черты лица, длинные белые волосы, знаменитые эльфийские уши, тонкие губы, немного впалые щеки, а глаза янтарного цвета. Этот эльф отличался от всех иных, коих доводилось лицезреть человеку (Маэль постоянно менял себе внешность, если отправлялся в какой-либо мир).
— О, все-таки явился! Я-то уж думал, что ты продолжишь прятаться за спинами своих уродов.
— Наглый мальчишка. С чего ты взял, что сумеешь победить меня?
— Нечисть у тебя слабая, так что, думаю, ты также слаб, как и они, — некромант пытался разозлить Бога как можно сильней.
— А ты смелый…
— Смелее вас, — перебил Анафрахион. — Я знаю, что вы свергли былых Богов. Но если бы вам не помог один из них, то ничего бы у вас не получилось. Вы бы и дальше были бы жалкими, слабыми, смертными эльфами, — о, сколько ненависти и отвращения вложил человек в эти слова.
— Думаешь меня разозлить своими речами, дабы я нападал, не думая? Против меня это бесполезно.
— Попробовать стоило, — пожал плечами некромант.
— Ты всего лишь червь по сравнению…
Договорить Маэлю не удалось, ибо человек растворился в дыму. Бог поднял голову вверх и готовился к нападению, которого не последовало. Точнее, именно сверху не последовало. Анафрахион переместился под землю и аккуратно подобрался к Маэлю. Тот не успел среагировать (а еще Богом назывался), когда из-под земли высунулись руки некроманта, схватившие его за ноги, и утащили вниз. Земля под Богом разжижилась, превратилась в глину, в которую Маэль погрузился по плечо. Человек появился перед ним, сел и ликующе смотрел на эльфа.
— Я же говорил, что ты слаб. Удобно хоть?
— Вполне, — невозмутимо ответил Бог.
— О, хорошо держишься.
— Все случится вот как: я вырвусь из этой глупой ловушки и убью тебя всего лишь двумя…, — договорить ему не удалось, ибо из земли вышло множество стеблей, которые окутали рот и нижнюю челюсть, не давая Богу возможности сказать что-либо еще.
— Тошно тебя слушать. Во-первых, скажи, чувствуешь нечто удерживающее тебя за бока? Ну, такое едва различимое… как бы тебе объяснить… словно тоненькие иглы слегка вонзили в тебя. Чувствуешь? — эльф сузил глаза, ненавистно посмотрев на человека. — По твоему выражению лица вижу, что чувствуешь. Так вот, коль сбежишь из этой ловушки, то заклинание задействуется. Иглы вонзятся в твою душу, а потом превратятся в когтистые руки и вырвут небольшие куски от нее. Благо у вас души имеются… более или менее. Так что тебе будет очень больно, но это ты и без меня знаешь. Во-вторых, даже если ты пересилишь себя и подавишь боль, я познакомлю тебя со своими тенями. Благо кто-то проклял этих существ перед смертью и отправил в качестве наказания в ненаселенный некогда мир. И хорошо, что они попали именно в этот. Ты даже если уничтожишь их, то они освободятся от проклятия и обретут покой. Так что им все равно, погибнут они нынче, иль нет. В-третьих, справишься с ними — есть еще я. В-четвертых, призовешь нечисть — я возьму их под контроль и натравлю на тебя же. Словом, к каждому твоему действию у меня имеется противодействие.
Глаза Маэля стали бешеными от злости. Его всего трясло. Что бы какой-то человек издевался над ним вот таким вот образом? Никогда! Боль можно подавить и вытерпеть.
Эльф переместился некроманту за спину, сдавлено закричал от боли частично разорванной души. Человек сидел себе, как ни в чем не бывало, а Бог призвал секиру и рубанул. Лезвие прошло сквозь некроманта и вонзилось в землю, но Анафрахион продолжал сидеть. Его тело заплыло, стало искажаться и растаяло в воздухе.
— Превосходно! — раздался голос позади Маэля. — Просто великолепно! — человек принялся аплодировать. — Не понял, что это был не я, а лишь созданный мною двойник? Хм… значит, я куда лучше умею скрывать свою волшбу, — последнее он сказал довольно тихо и смотря при этом в сторону, но явно остался доволен собой.
Маэль развернулся, замахнулся секирой, но его моментально пронзила жуткая боль, и он сложился пополам, рухнув на колени.
— Ах да, я немного не договорил. Заклинание оторвало от тебя кусок души, но я не сказал, что оно после этого рассеется. Так что твоя агония будет продолжаться. О, а про тени я не соврал.
Маэля окружило пять густых теней, перемещающихся по земле, но возле Бога они стали объемными и принялись терзать тело эльфа. Тот закричал столь громко, что можно было услышать крик во всем мире.
— Ужасно! Пусть я и не любила Маэля, но это слишком жуткая смерть! — Айэла прижала руки к груди и с трепетом в глазах смотрела за гибелью столь не любимого брата.