Думаю, что приведённые выше примеры убеждают в том, что ни простые верующие, ни даже святые Русской Церкви, не довольны использованием в богослужении европейской музыки.
Другой факт касается современного состояния церковного пения в России. В одних храмах поют партесом, в других предпринимаются попытки возродить древнерусский одноголосный знаменный распев. Наконец, есть такие храмы и монастыри, где в богослужении пытаются использовать некую смесь византийского и древнерусского распевов. О чём это говорит? О том, что русский народ пытается обрести подлинную церковную музыку, такую, которая действительно бы способствовала сосредоточенной покаянной молитве. Современный способ исполнения древнерусских распевов, по уверениям специалистов, совсем не похож на то, чем на самом деле являлось древнее пение. Пожалуй, это больше эксперимент, поскольку после реформы патриарха Никона древнее предание прервалось. Это самое предание пытаются сохранить старообрядцы, но, к сожалению, безуспешно.
Но, с другой стороны, ведь существует прекрасное византийское церковное пение, в котором предание не прерывалось, которое непрестанно исполняется в течение многих–многих веков. Хотя на протяжении всего XIX века оно подвергалось непрестанным нападкам греческих «просветителей», но по Благодати Божией, сохранилось неповреждённым и не утратило своего места в богослужении. Оно — чистый источник или, если хотите, бурный поток. Это пение не имеет национальных границ. Оно даётся всем православным как Божий дар, как живительная влага, как небесная лествица, для того чтобы помочь душе в молитве, в соединении с Единым в Троице славимым Богом.
ВВЕДЕНИЕ В ИСТОРИЮ, ТЕОРИЮ И ПРАКТИКУ ВИЗАНТИЙСКОГО ЦЕРКОВНОГО ПЕНИЯ
Лекция прочитана в Московской и Санкт-Петербургской Духовных академиях и Свято-Тихоновском богословском институте в январе-феврале 2004 года Константином Фотопулосом, руководителем школы византийского церковного пения при Издательском Доме «Святая Гора».
В одном древнем рукописном учебнике византийского пения читаем следующий диалог ученика и учителя:
— Учитель, прошу тебя именем Господа, покажи и изъясни мне музыкальные символы, Бог да преумножит талант, который Он тебе дал. Не откажи мне в этом, да не будешь осуждён с рабом, скрывшим свой талант в земле, но да услышишь от страшного Судии: «Добре, рабе благий и верный: о мале был еси верен, над многими тя поставлю: вниди в радость господа твоего» (Мф. 25, 21).
— Если, брат, ты так жаждешь это постичь, то собери свой ум и слушай меня. Я научу тебя тому, о чём ты просишь, как мне о том откроет Бог.
Эти слова показывают, что византийская церковная музыка (так же как и гимнография, иконопись и церковная архитектура) не является плодом некоего произвольного музыкального самовыражения, в процессе которого музыкант и певец «творит», подчиняясь собственному вдохновению. Учитель пения передаёт то, что он принял как дар, как «талант» от прежних учителей, а ученик принимает это со вниманием, почтением и благоговением: восемь церковных гласов, определённые музыкальные фразы и манеру исполнения тропарей и других песнопений. Всё это передано нам святыми отцами, которые, будучи просвещены Духом Святым, освободили музыку от любого театрально–мирского начала и приняли для использования в богослужении только те музыкальные ряды, такты и музыкальные фразы, которые способствуют пробуждению в молящемся чувства умиления и любви к Богу. Поэтому старец Порфирий, с которым я лично виделся в детстве и получил благословение, говорил: «Византийское пение не будоражит душу, но соединяет её с Богом и приносит совершенный мир» (Сборник наставлений. С. 449).
Прежде чем мы начнем говорить о характерных особенностях византийской музыки, о её духовном характере и роли в богослужении, неплохо было бы сказать несколько слов об её истории.
В Евангелии говорится, что после Тайной Вечери Господь и святые апостолы, воспев, пошли на гору Елеонскую (См.: Мф. 26, 30). И апостол Павел свидетельствует, что первые христиане воспевали Бога «во псалмех и пениих и песнех духовных» (Еф. 5,19). Из этого следует, что музыка употреблялась в Церкви с самых первых лет христианства. Церковный историк Евсевий пишет, что псалмы и песнопения использовались верующими «с самого начала для прославления Господа». Наряду с древнегреческим языком христианские песнописцы применяли для написания песнопений древнегреческую музыку, распространённую тогда во всём просвещённом мире. Великие отцы трёх первых веков: Игнатий Богоносец, Иустин Философ, Ириней, епископ Лионский, и Григорий Неокесарийский, чудотворец, много заботились о том, чтобы псалмопение было благоговейным и богоугодным.