- Так точно, милорд.
- И людей графа, первыми прибывших на место?
- Так точно, милорд.
- Расскажите.
- Их показания в точности изложены на бумаге. Позвольте мне освежить память, чтобы не упустить ни одной детали.
Кайр потянулся за отчетом, герцог покачал головой.
- Я спрашиваю не о том, что они сказали. Их слова известны всем, даже напечатаны в «Голосе Короны». Мост дал трещину, в нее просочилась вода, в стужу замерзла и усилила разлом... Честные альмерские рыбаки на рассвете удили карасей, как тут услыхали жуткий грохот, и — о мои боги! - поезд упал в реку. Один побежал в замок, другие хотели помочь, но не знали, как добраться до раненых. Вагоны лежали грудой, царил хаос, что-то горело. Пытались потушить, да было нечем — имели только пару ведер с рыбой. Прибежали люди графа, только сунулись в вагоны — как тут из верхнего, горящего, вылезает сам владыка. Они ему: «Прыгайте в воду, ваше величество! Мы вас спасем!» Адриан только прыгать — как шут подошел к нему сзади и кинжалом в спину… Верно я запомнил?
- Так точно, милорд.
- А вас, Хайдер, спрашиваю о другом. Сами эти рыбаки — они-то хорошо помнят свои показания?
- Виноват, милорд?
- Они, значит, ловили рыбу... А успели кого-нибудь поймать перед крушением? Кого конкретно – карася или щуку? Вот такого или вооот такееенного? А какую выпивку с собой взяли — косушку аль винцо? А жены им что сказали: «Снова пьяный вернешься» или «Кормилец мой любимый»? А когда поезд грохнулся — кто из них сотворил спираль, кто ругнулся, кто убежал со страху?.. Уловили, кайр, о чем я?
Лид кивнул с глубочайшим пониманием.
- Милорд, я себе месяц кусал локти за то, что не попал с вами во дворец, а потом война кончилась. Мечтал, чтобы нашлось у вас для меня достойное задание - а тут Бэк! Будьте уверены: я все сделал на славу. Каждого чертова рыбака мы допрашивали в три захода. День протрясли — взялись за других. Потом вернулись к этому, сверили показания, еще потрясли, еще вопросов добавили. И снова к другим, и по третьему кругу. Все они складно говорят, все сходится. Кто во что одет, кто кого поймал, кто как закричал, кто побежал, где споткнулся — все накрепко сковано и склепано.
- Вы применяли воздействия?
- Ограничено: не болью, а только страхом. Ваш приказ, милорд: никого не мучить.
- И как они держались?
- Молодцом.
- То есть, не дрогнули? На допросе у кайров?! Может, это не рыбаки вовсе?
- Нет, милорд, еще как дрогнули. Слезами умывались, на коленях умоляли, про детишек рассказывали. Потом женки приходили клянчить, приносили малюток… Все было правильно, милорд: так и вели себя, как должен рыбак перед кайром. И излагали ровно то, что в отчете. Делали спиральки, клялись: «Святой Глорией Заступницей, всю правду, только не убивайте!..»
- Полагаете, судье они то же самое скажут?
- Так точно, милорд.
- А как они узнали Адриана? Ведь прежде не видели!
- На нем был эфес и дорогое платье. Мы сверили их описания с одежей на трупе — сошлось. К тому же, у них в церквушке портрет владыки есть. Мы проверили — вполне сносный, узнаваемый.
- А шута?
- Тот был в колпаке с бубенцами. И потом, эти парни не клялись, что был именно шут Менсон. Они просто дали описание убийцы — сошлось с Менсоном.
- В колпаке с бубенцами… На рассвете...
Эрвин помолчал. Хайдер сказал:
- Мы их отпустили, но взять снова не составит труда. Прикажите, милорд, и мы дожмем. Если думаете, что темнят, - позвольте мне применить методы, я все вытащу.
- Нет, этого не нужно. Лучше скажите об Итане.
Хайдер качнул головой.
- Он хитрил, милорд.
- Своевольничал?
- Никак нет, точно выполнял ваши приказы.
- Посылал куда-нибудь агентов?
- Никуда вне района поисков.
- Пытался с кем-то связаться? Скрывал находки?
- Никоим образом.
- Сговаривался со свидетелями?
- К ним я его и близко не подпускал.
- Тогда?..
- Воля ваша, милорд, я хорошо вижу людей. Итан нигде не оступился, но точно скрывает что-то. Может, не целый факт, а одну мыслишку, но держит за пазухой. Вот его бы я потряс. Прикажите, милорд!
- Пока не нужно, Хайдер... Я попробую сам. Позовите его.
- Слава Агате! - Рявкнул кайр и покинул кабинет.
Когда Итан вошел, на столе Эрвина красовался Глас Зимы. Герцог Ориджин рассудил, что секретарь, как многие столичные чиновники, восприимчив к прямым и грубым угрозам. Действительно, взгляд Итана прикипел к мечу.
- В-ваша светлость…
Кажется, обращение адресовалось клинку в ножнах.