Подойдя к открытой двери столовой, стены которой были изрисованы граффити и не очень профессионально сделанными рисунками, Адам остановился. “Узнаю руку мастера”, – саркастически хмыкнул он. “Это не мастер, это…” – начал фразу ГОДсис, не заметив сарказма. “Сам знаю, чьих рук это дело”, – раздраженно перебил Адам и, подойдя к стоящему посредине комнаты длинному обеденному столу, стал рассматривать его поверхность, покрытую вырезанными ножом символами и выражениями, подписанными Адамами с различными цифровыми индексами на конце: “23 июля, с днём рождения, любимая, Адам 4 жив”. “Адам 7 горит в аду”. “Пламя очищения Адама 11, одиночество Адама 5”. “Адам 10 был здесь”. Оглядывая стены столовой, он заметил извилистую линию, выведенную красной краской. Отойдя подальше, Адам проследил взглядом за её прячущимся под другими граффити изгибающимся телом и обнаружил, что это знак бесконечности, обещающий что-то неизбежное, и судя по отчаянно выверенной прорисовке, не очень приятное.
Почти все стулья были испорчены. С поломанными спинками они лежали сваленными в углу, жутковато ощетинившись погнутыми ножками, так что даже теперь было понятно, в какой ярости кто-то из его предшественников крушил ни в чём неповинную мебель. Сквозь несколько полупрозрачных закрытых дверей шкафов были видны пустые полки. Громко тарахтящая древним мотором большая морозильная камера, единственный функционирующий механизм помещения, отливала большими частично мятыми стального цвета дверцами. “Здесь ты найдёшь еду”, – сообщил ГОДсис, и висящая под потолком камера крупно сфокусировалась на растерянном лице Адама, чья фигура, стоящая в неуютном помещении столовой, выглядела особенно одиноко. “А выпить ничего нет?” – с сомнением спросил Адам. “В кране есть вода”, – ответил ГОДсис. Расстроенно вздохнув, Адам подошёл к ближайшему от него шкафу и, решив заглянуть за одну из его дверей, потянул её на себя. Она тут же отвалилась от превратившейся в труху стенки, открыв полупустые полки, на которых стояла белого цвета посуда, которой, похоже, не пользовались последние лет триста. “Где продукты?” – спросил Адам, находя глазами неотрывно следящее за ним блестящее стекло объектива, око. “В морозильном шкафу”, – откликнулся ГОДсис. Адам подошёл к большой туше морозильника и, потянув на себя тяжёлые, трясущиеся от многовековой работы двери, увидел его полупустые внутренности, на четверть заполненные однообразными брикетами белого цвета с напечатанным на них сроком изготовления. Достав один, он прочёл: “Питательный набор. Дата производства 07.2025. А это точно можно есть?” – осторожно спросил он. “Эту смесь нужно разбавить водой. У неё нет срока годности, – ответил ГОДсис и, помолчав, добавил: – В хранилище еще есть остатки мёда, который тоже не портится”. “На одном мёде я не протяну. Хотя тебе-то чего? – вздохнул Адам. – Если окочурюсь, ты себе нового напечатаешь. Обидно будет только мне, ведь это я только жить начал”. “Субстанция безопасна, и её можно совершенно спокойно есть, – не реагируя на колкость, ответил ГОДсис. – В смеси есть все необходимые для твоей жизнедеятельности вещества. Разбавь её водой и подогрей в печи СВЧ по вкусу”. “Звучит как-то не аппетитно, – пробурчал в ответ Адам и, разорвав упаковку брикета, с некоторым отвращением осторожно попробовал на язык коричневый порошок, – будто нужно взять дерьмо, подогреть по вкусу и съесть”. “У тебя нет выбора, Адам”, – отрезал ГОДсис. – Чтобы жить, ты должен питаться”. Тяжело вздохнув, Адам пробежал глазами инструкцию, и взяв глубокую чашку, высыпал туда часть содержимого пакета. Грустно посмотрев на неаппетитный порошок вздохнул, и подойдя, открыл скрипучую ручку крана. В эту же секунду где-то в глубине труб раздалось бульканье, и ржавый от времени, кривой носик сначала выпустил струю воздуха, а затем начал трястись с мелким дробным стуком. Через пару секунд успокоившись, он выплюнул из себя первые ржавые капли, которые через непродолжительное время превратились в тонкую грязную струйку. Адам недовольно скривился, глядя на текущую из крана жидкость. Но уже через пару минут ржавый ручеёк, превратившись в уверенный поток, посветлел и ещё чуть погодя стал полноценной прозрачной струёй. Наклонившись, Адам понюхал вытекающую жидкость и, макнув палец, осторожно попробовал её на вкус. Скривившись, недовольно покачал головой: “Тёплая, с каким-то запахом”. Затем, махнув рукой, припал к крану, жадно втягивая в себя воду. “Жидкость совершенно безопасна. Система циклической обработки исправна”, – уверенно сообщил ГОДсис. “Циклической обработки? – мгновенно оторвавшись от крана, осторожно спросил Адам. – Ты что, хочешь сказать, что она уже была использована?” “Центр 3 находится в режиме замкнутой жизнедеятельности, поэтому использование внешних источников невозможно. Это канализационная очищенная вода”, – буднично сообщил ГОДсис. Адам с отвращением посмотрел на текущую из-под крана жидкость, затем выдавил из себя: “Этим до меня когда-то смывали дерьмо?” Он с ужасом повернулся в глазок равнодушной камеры. Краска сошла с его лица, и он, еле зажав рот рукой, метнулся в угол, где его вырвало.