2
По улице, засаженной вязами, в зелёный шапке листвы которых уже виднелись жёлто-красные отметины начавшей увядать листвы, не спеша катился “Корвет 427” 68 года с открытым верхом. Сверкая на осеннем солнце хромом и красной краской, автомобиль отражался в окнах стоящих в ряд одинаково милых домиков, отделённых от дороги аккуратно постриженными газонами. За рулём сидел средних лет человек, с зачёсанными назад, чёрными как смоль волосами, правильные черты лица которого несколько портила неестественно светлая кожа. Ворот белой рубашки был расстегнут, а на кармане отливал пластиковым блеском бейдж Engineering Technology Future с его же фотографией и подписью Самюэль Атан, техник отдела криогенной консервации материалов. Негромко звучащий из аудиосистемы автомобиля Фил Филлипс, поющий песню “Ангел, мой ангел”, добавлял лирического настроения ещё теплому сентябрьскому утру. Проехав метров триста, автомобиль остановился у дома, трава газона которого единственная из всей улицы имела неопрятный вид. Самюэль коротко надавил на клаксон, и звук сигнала, эхом пролетев по пустой улице, утонул в листве, лениво шелестящей на ещё по летнему тёплом ветерке. Прошло несколько секунд, а в окружающем его пейзаже ничего не изменилось. В момент, когда он собрался было посигналить снова, дверь дома с нестриженой лужайкой открылась. На порог вышел Адам с прижатой плечом к уху трубкой домашнего телефона. Он одновременно пытался застегнуть портфель и приветственно махнуть рукой. Видя, что его заметили, Самюэль, улыбнувшись, кивнул головой, и нежась под сентябрьским солнцем, откинулся на чёрном кожаном сиденье. Несмотря на то что Фил Филлипс своим милым мотивом вплетался в идиллические звуки утра, разукрашенного беззаботным пением птиц, Самюэль услышал, как Адам негромко и несколько нервно произнес: “Думаю, вряд ли, но я вас понял, один час. Хорошо, спасибо”. Закончив разговор, он растворился в темноте проёма, затем чтобы уже через пару секунд появиться снова, и аккуратно прикрыв дверь, торопясь подойти к машине. Бросив портфель на заднее сиденье, он сел рядом с водителем, и сделав музыку тише, уловил от него приятный сладковатый аромат парфюма. “Мне опять из-за тебя влетит – сказал Адам – ты же знал что сегодня совещание. А у босса аллергия на твою туалетную воду”. “Чёрт – едва слышно выругался Самюэль, и протянул руку для рукопожатия – Привет, босс”. “Да, прости, доброе утро”. – несколько напряжённо сказал Адам, пожав в ответ его кисть. “Забыл про этого говнюка, извини – согласился Самюэль, и показав в широкой улыбке ровные белые зубы продолжил – Но тебе же известно, свежестиранная одежда, и этот запах, мои единственные недостатки”. “Кроме того, что ты сегодня ещё и опоздал на девять минут”, – оставаясь серьёзным отрезал Адам. Включив передачу, Самюэль согласно кивнул, и подмигнув другу весело произнёс: “Ну не сердись. Благодаря мне ты провёл с любимой женщиной несколько лишних минут своей жизни, которых у вас могло и не быть. Ведь время – это наш капитал, который мы безвозвратно теряем как бы не старались. Так что скажи мне спасибо, мой друг. Надеюсь, ты потратил его с пользой и удовольствием, а?” “Может, ты и прав, – саркастично пожал плечами Адам, – ведь если рассматривать топтание у окна как удовольствие, то да”. Самюэль весело хмыкнул, и плавно тронул машину с места. В эту же секунду входная дверь распахнулась снова. Рита, придерживая развивающиеся полы симпатичного, едва прикрывающего её аппетитное тело маленького халата, выбежала, держа в руке баночку, закрытую красной крышкой. Словно Золушка потеряв в нестриженой траве газона один тапочек, она торопилась к отъезжающему автомобилю: “Адам, Адам!” “Корвет” остановился, и Рита, подбежав, дружелюбно поздоровалась: “Привет, Самюэль”. Тот, оглядев её точёную фигурку, соблазнительно обтянутую шёлковой тканью халата, весело ответил: “Привет, Рита, всё хорошеешь моя дорогая?” Довольно улыбнувшись, женщина протянула баночку мужу: “Котик, ты забыл”. Адам, несколько смущаясь, покосился на друга: “Милая, мы собрали материал сорок минут назад, и через двадцать он уже будет не годен, а так как наш милый водитель приехал позже, нам никак не успеть доставить его в лабораторию за оставшиеся время. Так что я не взял бокс сознательно”. Рита расстроено вздохнула, покосившись на Самюэля, который пытался заглянуть под красную крышку, скрывающую содержимое баночки, зажатой женщиной в руке: “Вы что, правда сорок минут назад делали это, когда вы всё успеваете?” Женщина, чуть смутившись, отвернулась, довольно закусив нижнюю губу. Адам, строго посмотрев на друга, ответил: “Вот это тебя не касается. Поехали, ещё и в офис опоздаем”. Самюэль, улыбнувшись Рите, посмотрел на друга: “Ну нет, так дело не пойдёт. Вы, ребят, старались, добывали это сокровище из Адама. Мы просто обязаны задействовать всю мощь моего железного коня и успеть туда, где ждут плоды вашей любви”. “ Я прошу, не надо, – смущаясь, произнёс Адам, – сдадим в другой раз”. “Ну уж нет, никакого другого раза, – решительно отрезал Самюэль и, обращаясь к Рите, добавил: – обещаю, дорогая, я сделаю всё, чтобы твои труды не пропали даром”. Женщина смущённо улыбнулась, и игриво глянув в ответ, довольно наклонившись, поцеловала мужа, почти насильно сунув бокс ему в руки. Самюэль, подавшись к ним всем телом, весело произнёс: “Эй друзья, если вы продолжите в том же духе, я не смогу устоять и присоединюсь к вам”. Адам шутливо оттолкнул его: “В другой раз, болтун, поехали”. “Ловлю на слове”, – сказал Самюэль и, игриво подмигнув улыбающейся Рите, нажал кнопку CD, и крутанул ручку громкости аудиосистемы, “взорвавшейся” в ответ гитарным рифом AC/DC песни “Highway to Hell”. Затем, выжав сцепление включил передачу, и резко нажав на педаль газа, заставил мощный двигатель прокрутить колёса по асфальту. Выпустив из-под себя струйки горящей резины, “Корвет” взревел мощным мотором, и быстро увеличивая скорость, рванул вперёд, откинув инерцией ускорения головы пассажиров на подголовники.