“Нет, ты всё-таки зануда, – хмыкнул Самюэль, – убей меня окончательно и скажи ещё, что ты перед сном читаешь Библию…” “Ну, нет, – улыбнулся Адам. – Но благодаря ей я получил свои первые любовные переживания”. Самюэль заинтересованно хмыкнул: “Да ну?” “В детстве родители водили меня в воскресную школу, – улыбнулся в ответ Адам, – и там, читая главу за главой, нас заставляли пересказывать услышанное, которое, как ты понимаешь, никак не хотело запоминаться. Нам, мальчишкам, хотелось гонять в футбол, а вместо этого мы сидели за партами в туго затянутых маленьких галстуках и жарких пиджаках. Так вот как-то раз я на поцелуй поспорил с одной девочкой, что за перемену выучу первую главу Библии наизусть”. “И?” – улыбнулся Самюэль. “Вначале сотворил Бог небо и землю, – начал цитировать Адам. – Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водой”. “Всё с тобой понятно, ловелас”, – широко улыбнулся Самюэль. “Поверь, до сих пор помню каждую букву первой главы”, – продолжил Адам. “А вторую?» – Самюэль, склонив голову, хитро смотрел на друга. “Ни бум-бум”, – улыбнулся Адам. “Ну хотя бы о чём там говорится?” – не унимался Самюэль. “Нет, – всё так же улыбаясь, отрицательно покачав головой, Адам и продолжил: – Ведь дело не в том, о чём говорит та или иная глава. Тут сила в другом”. Самюэль вновь вопросительно покосился на друга, краем глаза поглядывая на пустой утренний хайвей. “Эта книга – манифест веры, – перестав улыбаться, задумчиво ответил Адам, – веры в то, что и родившийся в хлеву может оказаться сыном Божьим. А значит, наверное, любой техник криогенной консервации материалов рано или поздно тоже имеет шанс выбиться в люди”. “Конечно, – несмотря на серьезность друга, весело улыбнулся Самюэль, – если сперва найдёт себе учеников, а затем при необходимости начнёт превращать воду в вино”. “Ну первый последователь у меня уже есть, не правда ли? – Адам шутливо посмотрел на друга, который в тон ему, с напускной серьёзностью кивнул в ответ. – Главное, чтобы он не оказался Иудой?” “Ой, перестань, – махнул рукой Самюэль, – все проклинают бедного парня, а на самом-то деле он сделал только то, что ему было предначертано. Он тоже Божий избранник, выполнивший свою миссию. Знаешь, быть ненавидимым всеми трудно, но не позорно… И к тому же, назови-ка мне, например, третьего апостола?” Адам непонимающе повернулся к Самюэлю. “Не помнишь? И я. И почти никто… Для всех эти двое всегда рядом, Иисус и Иуда. Добро и зло, одно целое. И подчас понять, кто есть кто, ой как сложно, потому что каждый видит мир со своего креста”. Адам, проницательно посмотрев на Самюэля, покачал головой и отвернулся, задумчиво глядя на пролетающий мимо пейзаж. Совершенно не обращая внимания на ветер, треплющий его непослушные волосы, он услышал, как Самюэль спросил: «А газон?” “Что газон?” – снова повернувшись к собеседнику, переспросил Адам. “Почему ты не стрижешь газон?” – повторил вопрос Самюэль. Задумчиво помолчав, Адам ответил: “Потому что не люблю этого делать, да и вообще ненавижу копаться в земле”. Самюэль понимающе пожал плечами: “Теперь ясно”. “И вот ещё что, – помолчав несколько секунд, без тени улыбки добавил Адам, – с этого дня ты будешь получать на четверть меньше”. Серьёзно посмотрев друг на друга пару секунд, друзья одновременно громко захохотали, испугав обгоняемую ими почтенную вида даму, управляющую старым “Кадиллаком”.