Наконец, когда я уже окончательно выдохся, сильно потерял в скорости и реакции, а заодно дышал, словно загнанная лошадь жадного до наживы купчины, беловолосый закончил экзекуцию. Хмыкнул по своей привычке и дал отмашку остановиться.
— Ну, что я могу сказать, Антон… — задумчиво протянул он. — Всё, в общем-то, не так уж и плохо для твоего возраста. Не знаю, как у Бажовых, но для моего клана ты, можно сказать, выше среднего уровня. Нет, конечно, «гениев», вроде того же сынка Захаровны, ты в лоб не одолеешь, но, учитывая некоторые фокусы, которые ты тут выкидывал, шансы, наверное, есть. Это хорошо, что ты работаешь с фантазией…
— Н-да? — пытаясь отдышаться, выдавил из себя я.
— Но! — он поднял указательный палец к небу. — Я хоть и не боец, однако вижу, что ударная работа ногами поставлена у тебя хуже некуда. Впрочем, думаю, это сказывается твоё прошлое. В Москве, насколько я знаю, на нижних ярусах вообще всё больше кулачками предпочитают?
— То есть… как не боец? — произнёс я, чувствуя, как от усталости меня качает то влево, то вправо.
— А вот так, — широко улыбнулся беловолосый мужик. — Я ликвидатор, а не боец.
— И в чём разница? — тупо спросил я, а затем почувствовал, как что-то оцарапало шею и по ней, за воротник потекла тёплая струйка.
— А вот в этом, — ответил мне Карбазов из-за спины, в то время как его фигура передо мной словно рассыпалась морскими брызгами, как от набежавшей на берег речной волны в непогоду.
— Ты меня неплохо так порезал, — сообщил я родственнику со стороны отца, приложив руку к шее и глядя на окровавленную ладонь.
— Да, — произнёс он так, что это слышалось как «до-о-о». — Именно так ликвидаторов и учат. Но мне нравится твоя реакция…
— Я вымотан в край, — ответил я, чувствуя себя всё слабее и слабее, а затем усмехнулся. — Так Карбазовы решают свои проблемы? Мне бы… в госпиталь…
— Нет, конечно, — усмехнулись у меня за спиной, после чего прозвучал хлопок в ладоши, и я с удивлением уставился на маленькое красное пятнышко, оставшееся на среднем пальце только что залитой кровью руки. — Нечего тебе там делать с такой царапиной. Да и не проблемы мы так решаем, а будущих ликвидаторов воспитываем.
— Эм… — я повернулся к беловолосому лицом, чувствуя все до единой мышцы в теле. — Так в чём разница-то?
Меня чиркнуло с другой стороны шеи, и я вновь почувствовал, как кровь льётся на грудь и спину, но в этот раз не придал значения. Даже трогать не стал, просто, когда фигура передо мной опала водной пеной, повернулся, чтобы увидеть стоявшего за спиной чародея.
— А разница в том, что мы убийцы, а не воины, — произнёс Карбазов. — Первый урок закончен….
— Эм… правда? — произнёс я, почувствовав, как начал кружиться мир, а затем просто завалился на землю, прямо перед тем как погрузиться во тьму.
В себя я пришёл как-то рывком, уставившись на склонившееся надо мной жёсткое, словно вырубленное из камня мужское лицо со свисающими сосульками некогда «белыми», как у всего клана, волосами и трёхнедельной щетиной на волевом подбородке. Не к месту вспомнилось, что, увидев Никодима, а именно так звали чародея Карбазова, на празднике, я посчитал, что это он так в дороге перемазался. А когда он в таком же виде появился в особняке на следующий день — недолго думая решил, что он просто такой сальноволосый неряха, который не следит за собой.
Хорошо ещё, не ляпнул нигде — не успел. Свои же просветили, что он специальный состав помады себе на голову наносит. Белые волосы — это, конечно, прекрасно, да только у нас на солнце они разве что не сверкают, в отличие, кстати, от тех же Светловых. Вот мужик их, как и многие другие беловолосые, не связанные со стихией «Свет», затемняет таким образом. Плюс после обработки они не лезут в глаза, приобретают определённую устойчивость к огню, да и если клещ какой заразный летом с дерева в Зоне на шевелюру свалится, то кусать точно не будет.
— Очнулся? — усмехнувшись поинтересовался Карбазов, протягивая мне руку.
— Что со мной было? — поинтересовался я, ухватившись за протянутую ладонь, которая резко вздёрнула меня на ноги.
— В двух словах — считай, что ты умер, — пожал плечами мужчина и хлопнул меня по плечу. — А так, ты попался в иллюзию, позволил себя отравить, благодаря яду, поверил, что умираешь, и отрубился. В общем, не всё так плохо, как может показаться.
— Ну да, — криво усмехнулся я.
— Отвечая же на твой вопрос — вот взять меня и Марфу, — он слегка скривился и почесал угол заросшей щетиной челюсти. — Реши я её убить — убью. А вот начни я с ней воевать по всем правилам, ну… сам знаешь, как чародеи любят. Так она меня опять отделает так… что повторять ещё раз нет никакого желания…