Митька всё ускорялся и ускорялся, уже тараня её так, что лавка под ними ходила ходуном, пока всё же не достиг пика, одновременно с лекаркой. Он сильнее вжался в её мясные врата, которые обхватывали его плоть, сильнее сжал её бёдра и утробно зарычав принялся изливаться. Жирные жемчужные струи семени с силой вылетали из бардового навершия его копья любви и покрывали тело женщины. Первые струи вылетели с такой силой, что заляпали ей лицо, оставив линию от левого глаза к подбородку и жирным шлепком упав на губы, а последующие уже покрывали её грудь и живот. Семени было столько, что Настёна даже начала переживать за отрока, но волнение было ей привычно успокоено, ведь для него это было нормально. Его ядра отдавали столько семени, что казалось, он может заставить забеременеть и лошадь.
Наконец уд Митьки прекратил пульсировать и начал опадать, а он тяжело дыша упал рядом с женщиной.
Лекарка расслабленно и с негой во всём теле потянулась и облизнулась, собирая языком семя парня, которое попало ей на губы. Солёно мускусный вкус тут же наполнил её рот и горячим сгустком скользнул в горло, после того, как она его покатала языком во рту.
— «Да уж… Если он будет так кого-то сношать, как меня в конце, то как бы не навредил бедняжке». — подумала Настёна, собирая пальчиком семя отрока и направляя его в рот.
— Настёна, — хрипло сказал Митька, устроившись на локте и принявшись играться с её секелем. — Я пришёл спросить. Ты не знаешь, почему после того, как мне исполнилось восемнадцать, бабушка, мамка и тётка начали на меня как-то странно смотреть. и почему-то чем ближе день принятия меня в новики и первого похода, тем больше в их взглядах обеспокоенности?
— Это связанно с тем же, почему я не пускаю тебя в своё лоно, — через долгую минуту молчания ответила лекарка, начав поглаживать орган отрока. — Это старый обычай. По нему в первый бой нельзя идти… не познав женщину. Злые духи будут мешать, хватать за ноги или же толкать оружие, мешая попасть по врагу. Новики отправившиеся в первый поход невинными умирали, ведь для злых духов невинная душа невероятно вкусная. А ты после смерти всех мужчин семьи, стал старшим. А порядки таковы, что женщины должны подчиняться мужчинам. Жена мужу, сестра брату, мать сыну… А ты так и не познал женщины, ведь всё время был занят поддержанием семьи и тренировками.
— Подожди, Насть, — трухнул головой как пёс Митька, позволив себе так обратиться к женщине. — Как это я не познал женщины? Мы ведь с тобой…
— Познать женщину — стать мужчиной. — растолковала лекарка. — А мы с тобой просто доставляем друг другу удовольствие.
— Тогда почему ты не можешь сделать меня мужчиной? — вопросительно изогнул бровь отрок.
— Потому что у лекарок есть страшная клятва, которая запрещает им такое делать. Мы можем делить ложе только с мужчинами и то не всегда. Поверь, Мить, у нас тоже не мало запретов. — тяжело вздохнула Настёна.
— Хорошо. Тогда почему мои бросают на меня такие взгляды? — всё никак не унимался парень, стараясь докопаться до сути.
— Потому что старейшины уже давно дали своё слово по таким случаям. Они могли бы купить тебе наложницу, но не могут этого сделать, потому что есть строгий завет, что пока ты не выдашь замуж своих сестёр, как это должен был сделать Кирилл вместе с Павлом, ты не можешь тратить жизнь на себя. А теперь подумай Анне-младшей и Машке по восемнадцать, они уже в старых девах сидят. Но выдать ты их сможешь только с наставления Агрофены и матери. Твоим младшим сёстрам уже по двенадцать. Даже если вы выдадите старших в течении года, то пока дойдёт очередь до младшых, пройдёт ещё год-второй. Считай, что женщину ты не познаешь ещё года два-три. А теперь подумай, сколько походов будет у князя Туровского за это время? Степняки, сарацины, нурманы, полыняне и сколько ещё врагов за границами княжества? Теперь ты понимаешь их обеспокоенность? — объяснила всю ситуацию Настёна.
Митька уже просто сидел на лавке и бездумно водил пальцем то по бедру, то по мясным вратам женщины и был погружён в свои тягостные думы.
— Иди домой. Тебе стоит подготовиться. Я сегодня слышала от Беляны, что скоро будет приём новиков и новый поход. Тебе стоит готовить бронь, оружие и коня. — нежно сказала лекарка, мягко, но настойчиво выталкивая отрока из своего ложа.
— Да какой там конь? Кобылка обычная, — хмыкнул Митька вставая на ноги и быстро одеваясь.
Вернулся домой Митька уже когда солнце ушло за горизонт и тут же направился в конюшню. Внутри в загонах стоял бык, пара коров и в дальнем стояла лошадка. Идти в дальние здания ему не хотелось совершенно, да и только одна лошадь знала его как седока. Пегая, с длинной гривой и умными глазами. Отрок приблизился к ней и погладив животное по морде, тут же принялся готовить ей к тому, что завтра нужно будет навесить на неё седло. Быстро закончив, он проверил не стоит ли подковать Пегую, в порядке ли седло и прочая сбруя. После этого он направился в кладовку, где вытащил на свет доспех и оружие. Закончил он уже когда на небе ярко сияли звёзды.