– Тела убитых где?
– Там же, где и лежали. Куда упали после взрыва. Один по эту сторону «ворот», двое по другую, а один наверху остался. Там ствол пулемета из-за скалы торчит, и бандит должен быть где-то рядом. Мы туда не забирались, не смотрели.
– А что, снять его сами не могли?
– Вам же интересно, как он там лежит, – возразил я на ворчание подполковника вполне равнодушно, подчеркивая этим, что их работа меня не касается. – В крайнем случае, если вы наверх не заберетесь, у вас охрана есть. Там ребята тренированные, помогут, тело для вас мелом обведут и место сфотографируют…
Охрана прибыла вместе со следственной бригадой. В составе, как я увидел, аж целого взвода. Многовато, на мой взгляд. Получалось почти по три охранника на каждого следователя, опера или эксперта. Но это дело не моей, как я догадываюсь, компетенции. Охрана, выставив посты, сразу занялась разгрузкой вертолета. Солдаты охраны помогали моему пополнению вместе с бойцами моего первого отделения. Груза оказалось достаточно много. Просто неожиданно много. Видимо, он не был тяжелым, поскольку большие ящики выносили по двое или даже по одному, если была возможность за что-то ухватиться, тем не менее, груз был объемный, и, похоже, для переноски должен был быть задействован почти весь мой взвод, а не только одно первое отделение.
– Второе отделение, помогите первому, – передал я команду по связи. – Быстро!
Мои бойцы хорошо знают, что команда в армии не повторяется, и потому цепочка, во главе с младшим сержантом Остапенко, стремительно появилась из окопа и устремилась к вертолету.
– Потери в личном составе имеются? – поинтересовался Афиногенов, хотя этот вопрос никак его не касался. Вообще роль оперативно-следственных групп в подобных случаях должна сводиться к констатации уничтожения бандитов и их последующему опознанию. Я, как командир оперативной группы спецназа, имею полное право отказаться отвечать на его вопросы.
Но я возражать не стал, просто отнесся почти прилично к человеку, который значительно авторитетнее меня и возрастом, и животом, и ответил:
– Никак нет, товарищ подполковник.
Но уже следующий вопрос подполковника заставил меня насторожиться, хотя внешне это никак не проявилось.
– Про эмира Шерхана ничего не известно? – спросил Афиногенов.
– Я за ним не охочусь, товарищ подполковник. У меня приказ на поиск и уничтожение банды Акбар-Шайтана, и все.
– А за Шерханом кто охотится? – Вопрос прозвучал настолько наигранно равнодушно, что я сразу понял – задается он неспроста.
– Не могу знать, товарищ подполковник. Командование меня в свои планы не посвящает.
– Ну, может, слышал что? Появлялся поблизости какой-то отряд или, может, небольшая группа? Мне про пять человек говорили…
– Никак нет, ничего не слышал.
Я поймал взгляд старшего сержанта Сережи Соколянского. Моего заместителя, кажется, подмывало вступить в разговор, и возникло опасение, что он нечаянно вспомнит вдруг группу ликвидаторов ФСБ, которая не желала встречаться со следственной бригадой.
– Сережа, проверь, как там разгрузка идет.
Старший сержант все понял, старательно закрыл уже разинутый, было, рот и бегом направился к вертолету. Конечно, его пригляд там был и не нужен, но здесь он был нужен еще меньше.
– Ладно, старлей. Работать будем так! – Афиногенов, кажется, с чего-то вдруг решил, что я со своим взводом автоматически попадаю в состав следственной бригады, то есть под его командование. – Сейчас мы все осмотрим, потом запишем твои показания, составим протокол, подпишешь, потом допросим твоего огнеметчика, который стрелял из «Шмеля», и можешь быть свободен до следующего нашего вызова. Мы сообщим, когда понадобишься… Вызовем…
Это мне категорически не понравилось. Должно быть, подполковник Афиногенов посчитал, что уже «задавил» меня своим авторитетом, как мог бы задавить животом, и я не посмею возразить. Однако я посмел. Причем возразил очень жестким голосом, при первых нотках которого подполковник Афиногенов даже икнул.
– Я уже свободен, товарищ подполковник. И в дополнительной свободе не нуждаюсь. Свободен и в своих замыслах, и в своих поступках, поскольку вы не имеете полномочий командовать моим взводом. И потому заявляю категорично, что все показания вы будете снимать, когда мой взвод вернется с задания. Вам об этом сообщат, будьте уверены. И вы сможете посетить нас на нашей базе. Не вызвать к себе, а приехать к нам, если меня на месте застанете. Поэтому рекомендую вам сначала созвониться с нашим начальником штаба, он вам время для посещения назначит. Я тоже постараюсь найти время, чтобы с вами встретиться, и огнеметчика с собой приведу. А сейчас, сразу после окончания разгрузки, я во главе своего взвода отправляюсь преследовать ушедшую банду, пока еще можно найти свежие следы. Такой приказ я получил от своего командования. И вас я дожидался только потому, что вместе с вами прибыло мое пополнение с грузом. Иначе я уже ушел бы в преследование, оставив вам только координаты места уничтожения боевиков. У меня все, товарищ подполковник. Разрешите идти?