– Я, товарищ старший лейтенант! – отозвался Акимов из окопа второго отделения.
– Ты из своей трубы навесом выстрелить не сумеешь?
– Не предусмотрено такой стрельбы конструкцией самого огнемета, товарищ старший лейтенант, – отозвался младший сержант.
Можно подумать, что я этого сам не знаю. Но я еще знаю, что в армии оружие многие умеют применять так, что конструкторы этого оружия только диву даются. Например, готовят гранаты «Ф-1» для установки «растяжек» и при этом обыкновенным гвоздем аккуратно выковыривают большую часть пороха из трубки замедлителя. В результате взрыв гранаты происходит сразу после освобождения прижимного рычага. Такие гранаты стали делать после того, как прошел слух о тренировках бандитов, которые после характерного щелчка прижимного рычага умудряются за время паузы[5] до момента взрыва прыгнуть «рыбкой» за какое-то укрытие – камень или ствол дерева, и спастись.
Пригнувшись, я перешел в окоп второго отделения и обратился к командиру отделения младшему сержанту Остапенко:
– Дай мне одну тубу. Попробую выбраться.
– Осторожнее, товарищ старший лейтенант. Еще десяток минут подождать бы. У них стволы у пулеметов перегреются, – посоветовал он. Остапенко вообще такой человек, что всем советует быть осторожными, не только своему командиру. Сам, впрочем, осторожничать обычно не любит, и вообще парень излишне рисковый.
– За десять минут банда сможет до нас добежать, – возразил я и вместе с тубой двинулся дальше.
Ходить по окопам пригнувшись, когда наверху жужжат пули, когда они выбивают из насыпного бруствера пыль, летящую тебе за шиворот, – не самое большое удовольствие. Тем не менее я пробрался до окопа третьего отделения. Он был самым коротким из трех, поскольку по численности третье отделение у меня во взводе было самым маленьким – всего шесть бойцов. Но бойцы самые опытные, имевшие за плечами по несколько командировок на Северный Кавказ.
– «Шайтан-труба» для эмира Акбар-Шайтана! – высказался командир третьего отделения младший сержант контрактной службы Слава Городовников.
– Когда на складе заказывал, тоже так сказал, – признался я.
Откуда Городовников мог знать прозвище «Шмеля», данное ему афганскими моджахедами, я уточнять не стал, но в армейском обиходе услышать его можно крайне редко. Меня самого в те афганские времена еще не было, а вот название откуда-то знаю. Так же, наверное, и младший сержант.
Я приподнял голову из окопа, и Городовников сразу предупредил:
– Осторожнее, товарищ старший лейтенант. Они наши фланги, я заметил, активнее простреливают, чем фронт, видимо, чтобы окоп не покинули и куда-нибудь в обход не двинулись. Причем это только на нашем фланге. Значит, здесь есть возможность для скрытного передвижения.
Мне тоже так показалось. И это, в отличие от младшего сержанта, наводило меня на более неприятную мысль, что на наших флангах, или хотя бы на одном из них, бандиты эмира Шайтана готовят или прорыв, или атаку – что получится, тому они и будут рады. Запертые в ущелье, они никуда не могли уйти, но теперь, судя по всему, очень этого желают. К тому же усиленный обстрел флангов говорил еще и о том, что их разведка хорошо отработала, и определила нас давно, и даже знает, где начинается и где заканчивается наша линия окопов.
– Посторонись-ка… – попросил я солдата-наблюдателя, выставленного командиром отделения на фланге.
Не отрываясь от бинокля, солдат слегка сдвинулся в сторону.
Пост наблюдателя простреливаться не мог – мешал земляной насыпной бруствер, принимающий пули на себя, а зона наблюдения была в стороне, чтобы никто не подобрался к окопам сбоку и с тыла. Я приказа выставлять наблюдателей не давал. Но у меня во взводе опытные командиры отделений, они сами проявляют деловую инициативу и всегда действуют правильно.
Я поднял руку и ребром ладони продавил полоску на бруствере. Попытался присмотреться. Такая возможность была. Если раньше существовали только отдельные просветы, в которые велось наблюдение за ущельем, то сейчас пулеметы «выкосили» ельник и расширили обзорность. Виден был не только вход в ущелье, но и стоящие рядом скалы, но вот самой колонны, что шла к выходу до того, как в дело вступили бандитские пулеметы, видно не было. Или вышли, или спрятались за скалами у входа.
5
Пауза между моментом освобождения прижимного рычага и моментом взрыва в гранате «Ф-1» составляет 3,2–4,2 секунды.