Мы стали использовать ремни с толстыми пряжками в качестве оружия и основали небольшую «фирму» «Белт Рипперс» (дословно «Крошащие ремнями»). Мы нарисовали картинки с палачами-вешателями и расклеили на стенах: «Повесь Юнайтед» и «Повесь НФ». Банда у нас была небольшая, но крепкая. Если бы меня попросили указать год ее основания, я бы назвал 1974-й. Просуществовали «Крутые Коты» до 1983 года. Наша первая гостевая игра была на «Олд Траффорде». Мы дрались весь день. Вскоре группа выросла с пятидесяти до ста человек. НФ ездил повсюду на автобусе, поэтому мы решили завести собственный. Предстояла гостевая встреча с «Лидсом» — первый матч в сезоне. В нашем мобе было несколько белых парней, и я помню, как фанаты «Лидса», известные своим расизмом, не могли понять, как это так: черные и белые — вместе? Это сбивало их с толку. В числе белых были Фрэнк Макгори, огромный парень из Лонгсайта, Уофф, Джимми Гиттингс, маленький, но бешеный, Мэд Рой. Не знаю почему, но парни решили сделать меня своим вожаком.
Киппакс стал нашей крепостью. Там собирались «Бешеная Армия», потом «Пивные Монстры», психованный Джимми Гиттингс и еще один Джимми из Хьюма, у которого всегда был с собой нож. Он уже мертв: влип в историю с наркотиками. Его переднюю дверь вынесли ударом ноги, а самого Джимми зарезали. Жаль, хороший был парень. Гиттингс же являлся одним из самых заводных ребят, каких я встречал в своей жизни. Несмотря на свой рост, он вступал в схватку с любым. Фрэнк Макгори был настоящим здоровяком. Просто красавчиком. Входил в нашу банду и боксер из Лонгсайта по имени Марк Хиггинс. Тот никогда не бросал меня. Пол Редди из Сэлфорда, этот — тоже красавец. Недавно он получил шесть месяцев за драку с болелами «Бирмингем Сити» во время боксерского боя Стива Фостера в выставочном центре Бирмингема. Большое было месилово — даже по телику показывали.
Мы изготовили наклейки, плакаты, листовки, членские билеты. Я начал зарабатывать большие деньги, но этого никто не знал. У каждого должны были быть с собой карточки с надписью: «Вас только что обоссали „Крутые Коты“». Имелось в виду: избили, оскорбили, унизили. Ну а когда становилось совсем скучно, мы гоняли по городу наших же болел, скарферов,[15] просто смеха ради.
Я представал перед судом в Оксфорде, Уолсоле, дважды в Бирмингеме, Марлибоне, Линкольне, Тоттенхэме, Болтоне, Карлайле и т. д. Однажды я подсчитал, что побывал в тридцати двух судах по всей Англии. Иногда мы снимали целый автобус, чтобы доехать до суда всей семьей и с друзьями. Мы использовали обратный сленг, кричали на нем друг другу из камер и выводили копов из себя.
Главные организаторы собирались в подвале нашего дома. Иногда туда набивалось до пятнадцати или двадцати человек. Я начал писать письма в руководство разных стадионов, прикидываясь коллекционером с просьбой прислать мне старые программки матчей. В них можно было обнаружить схемы стадионов, которые мы использовали для разработки нашей тактики и планов внедрения на вражеские трибуны. Мы сделали так с «Арсеналом», «Лидсом», «Ливерпулем», а с «Бирмингем Сити» — даже дважды. Там-то я и схлопотал шесть месяцев.
В конце концов мы стали использовать «наводчиков». Они приезжали в город за два-три дня до игры и разведывали вражеские пабы, места сбора и возможных засад. Все сбрасывались им на билеты на автобус. А потом, когда мы приезжали, скажем, в Лондон, то парковали автобус в центре города, а остаток пути проделывали на метро, потому что так было больше шансов нарваться на неприятности.
Мэйн-роуд — одно из самых опасных мест из-за большого количества маленьких темных улиц. Там не было принято носить шарфы или орать речовки, хотя у нас было несколько собственных, типа:
Самые громкие наши выезды состоялись против «Лидса». Правда, визит к «Эвертону» тоже был потрясающим. Именно там мы сделали себе имя. Поначалу наняли примерно шесть автобусов. Единственной «фирмой» в тот день были мы, представлявшие весь Манчестер. Мне было около шестнадцати. Их было несколько сотен. Они напали на нас из-за угла неподалеку от стадиона. Мы не могли справиться с такой толпой. Но как-то перегруппировались, и тогда я сказал: «Если хоть кто-нибудь побежит, то все. Я сам с ним расправлюсь».
15
От