В те времена было модно выбегать на поле. Вот что вспоминает Дональд:
Мы проигрывали в матче Кубка Англии на «Элланд-роуд» в 1977 году, и болелы «Лидса» на радостях забрасывали нас камнями со своей трибуны. Дэнис Тюарт подавал угловой. Кто-то сказал: «Матч можно спасти, только если его отменят». Поэтому парень, которого звали Майки, повалился на землю, притворяясь, что в него попал камень. Мы побежали к врачу «скорой помощи», тот открыл ворота, чтобы Майки вынесли с трибуны, и мы выбежали на поле. Однако судья так и не остановил игру.
Мы поехали туда уже как «Крутые Коты» в январе 1978 года. И вновь на кубковый матч. Из тридцати восьми тысяч человек, собравшихся тогда на стадионе, восемь тысяч являлись фанатами Сити. Беспорядки не прекращались. «Лидс» проигрывал, и их болелы выбежали на поле. Матч остановили на шестнадцать минут. Затем нарисовался какой-то узкоглазый чел, который ударил их нападающего Джо Джордана.[35] Все мы сразу завели: «Джордан — мудозвон!» Ну а он, в свою очередь, стал кивать головой в адрес фанатов Сити, как бы показывая, что собирается забить гол головой. И ведь он действительно его забил, но мы все равно выиграли со счетом 2:1. Правда, клуб был оштрафован на 1000 фунтов за поведение своих болельщиков, выбежавших на поле.
В то время в Лидсе строили новый подземный переход, и нам нужно было пройти через него, чтобы попасть на вокзал. В итоге около восьмисот наших нарвались на засаду. Они всегда забрасывали приезжих камнями, и весь путь до вокзала был настоящим убийством. Тут мы запаниковали, потому что в нас летели кирпичи и бутылки. Не оставалось ничего иного, как выбежать на какую-то игровую площадку и драться с ними минут десять (!), пока не подоспела полиция. Должен признать, что они сделали нас в тот день.
Обычно мы отрывались от полицейского хвоста, приезжая на автобусе или поезде намного раньше остальных Сити, и встречались в заранее обусловленном пабе. В случае игр в таких близлежащих городах, как Лидс, мы приезжали туда за день до матча. Разведывали лучшие пабы, а потом сообщали людям, куда надо идти с вокзала, и организовывали «встречи» с вражескими фанатами. Если везло, то полиция могла и не засечь прибытие гостей в город. Тогда все мы собирались в условленном месте и отправлялись на «охоту».
В следующий раз мы играли с ними в сентябре 1979 года, когда они опять избили подростка. Наши прибыли на пяти битком набитых автобусах. Мы припарковались в центре, встретили всю «фирму» и наваляли им прямо посреди улицы.
И опять над головами свистели кирпичи. Но на этот раз побежали уже не мы. В те времена многие носили длинные черные кожаные плащи, и я помню одного чернокожего из Лидса в таком плаще, который бился сам по себе.
Его вырубили, а плащ разорвали.
Итог того дня: десятки раненых, разбитая полицейская машина, тридцать три арестованных. Один из фанатов Сити провалялся в больнице несколько месяцев. Член парламента от Манчестера Чарльз Моррис так объяснял ситуацию на стадионе министру внутренних дел Вилли Уайтлоу: «Болельщики Сити располагались ниже фанатов „Лидса“ на южной трибуне. Они представляли собой легкие цели, и их постоянно забрасывали различными предметами. Болельщики „Лидса“ первыми покинули стадион, чтобы устроить засады на пути фанатов Сити к вокзалу и автобусам».
И все это — вполне в духе «Элланд-роуд». Абсолютно естественно, что во время их ответного визита в феврале 1980 года, ожидались большие неприятности. Группа членов парламента посетила «Мэйн-роуд», чтобы собственными глазами увидеть, как полиция справляется с ситуацией, после того как жители окрестных районов выразили опасение, что их дома будут сильно повреждены. В то время как парламентарии хвалили «эффективность» действий полиции на стадионе, мы сражались с двумя сотнями фанатов «Лидса» у Арндэйл-центра.
Именно в этот период я был арестован на «Элланд-роуд». Мне было около двадцати, и я сидел на гостевой трибуне, а между ней и сектором для местных болел располагалась небольшая нейтральная полоса. В адрес «Крутых Котов» постоянно раздавались оскорбительные расистские заряды. Мне это порядком надоело, и, перескочив через ограду, я бросился в сторону их сектора. Но только добежал до решетки, как меня повалил на землю полисмен. Со скрученными руками я был выведен с трибуны под пение наших парней: «Мы увидимся вновь, не знаем когда! Прощай, Майки, прощай!»
Какие-то старперы плевали в меня и кричали: «Ты — мерзкий урод!» В итоге я оказался в камере, пропустив весь матч. В протоколе было вынесено обвинение в нарушении общественного порядка. Без пятнадцати пять, финальный свисток, коп открывает дверь, меня выпускают из камеры, расположенной прямо под домашней трибуной «Лидса». Я выхожу и попадаю в самую гущу толпы местных фанатов. И все вокруг орут: «Надо сделать Сити!»
35