Главная ось
Дорогу преграждала решётка из переваренных между собой толстых металлических прутьев. Сашка минут десять пыхтел, напрасно пытаясь выломать арматуру из гнезда или хотя бы её согнуть, но отступил, потный и злой.
– Нужно идти в обход, – сказал он сбитым дыханием, – здесь не пробиться.
Я кивнул. Мне это пришло в голову за минуту до того, как мы подошли к решётке. Но издалека в сумерках Сержу показалось, что одна из колонн упала на препятствие и смяла его. Очень жаль, что он ошибся.
– Давайте поищем ломик, – неуверенно предложила Настя. – Длинный прочный прут. Может, Сашка сумеет…
– Не сумеет, – возразил Сашка, показывая царапину на ладони. – Решётка стоит, как мёртвая. Сварщик не пожалел электродов, и сталюка отменная. Нужно что-то более радикальное.
– Ой! – всплеснула руками Настя. – А я как раз йод из санчасти прихватила…
Она закопошилась в своей сумке с красным крестом на белом круге, вытряхивая из неё бесчисленные пузырьки и коробочки.
– Вот, нашла! А хочешь, перекисью промоем?
Сашка что-то недовольно проворчал, в том смысле, что и йода не нужно, а Серж с невесёлым смешком подвёл итог мнениям:
– Что может быть радикальней другой дороги? Двинемся вправо. Там завалы кажутся не такими страшными.
– Не страшнее тех, через которые мы уже прошли, – кивнул Сашка, вздрагивая от Настиной помощи. – Не спеши, сестричка. Береги раствор.
– Будет нужно, ещё намешаю, – отмахнулась «сестричка».
– Нужно повалить решётку, – сказал Тихоня. – Или выломать один из узлов.
Мы удивились. Не самому предложению, конечно, а его наличию: это были первые слова Тихони за время нашего короткого знакомства. Его голос соответствовал прозвищу, которое мы ему придумали: звучал негромко, но как-то твёрдо и несгибаемо. Человеку с таким голосом не хотелось перечить. Но Серж всё-таки спросил:
– Какая разница, куда идти?
Тихоня поднял руку и указал пальцем на темнеющий за решёткой люк.
– Единственная дорога к Мостику. Идти в обход бессмысленно, потому что нет никакого «обхода». Справа и слева, а также сверху и снизу – лаборатории и пакгаузы. На корпусе протыкателя множество «карманов» для самых разных служб. Но дорога от восстанавливающих камер к Мостику, – одна, прямая. Мы всё время шли по ней.
– И эта дорога закончилась решёткой, – напомнила Настя, пряча медикаменты в сумку. – Если такой умный, покажи, как пройти дальше.
Она отодвинулась в сторону, шутливо предлагая Тихоне шагнуть сквозь прутья. Но тот не сдвинулся с места. И не улыбнулся.
– Решётку пройти несложно, если вернуться в лазарет и принести жидкий азот. Я там приметил батарею дюаров. Низкая температура в два счёта справится с арматурой.
– Мы идём третий час, – сказал Серж. – Дорога туда и обратно займёт шесть часов. И не факт, что жидкий азот проломит решётку. А если двинуться в обход, может, уже через десять минут подвернётся что-нибудь путное.
Тихоня посмотрел на него, и мне вдруг подумалось, что для него криоусталость металла – как раз именно факт: непреложный, как математика.
– «Путное»? Например?
Серж развёл руками. Если бы спросили меня, я бы ответил так же. Мы не знали, куда идём, и что ищем. Просто так получилось, что, выбравшись из люлек, мы встретились в фойе медотсека и после часового ожидания решили самостоятельно пробираться к своим вахтенным местам. Правда, по дороге выяснилось, что никто не помнит своего места. Потом пошло ещё хуже: никто не смог вспомнить ни должности, ни звания… с именами тоже оказалось непросто.
Не дождавшись ответа, Тихоня сказал:
– Сейчас мы на главной оси: от штопала к острию… хотя бы основные узлы звездолёта вы помните?
Мы дружно подняли плечи, поджали губы и сделали круглые глаза. Тихоня горестно вздохнул и продолжил:
– Трансгалактический переход превращает организмы в студень. Единственный выход: разборка людей на атомы до перехода, и сборка после прыжка. Так же с питанием, оранжереей и виварием. Каждый объект обслуживается отдельным компьютерным терминалом. Судя по всему, что-то сломалось.
– Да уж! – ухмыльнулся Серж, демонстративно озираясь, – «что-то сломалось», и как это ты заметил?!