– Не волнуйся. У вас тоже вырастет… у всех.
– Раса победителей, господа олимпийцы… – с непонятной интонацией сказал Тихон. – Полсотни групп – это двести пятьдесят человек. Но я вижу только восьмерых. Шестеро мужчин и две женщины. Остальные погибли?
– Да, – кивнул Усатый. – Господь всем дал равные шансы. Он не виноват, что кто-то сумел воспользоваться и выжил. А у кого-то не получилось.
– Господь не виноват, – с усмешкой повторил Тихон. – А вы?
– Как же мы можем вмешиваться в дела Создателя? – удивилась женщина. – Пусть уж он сам решает, кому жить, а кому умирать.
– Удобная позиция, – согласился Тихон, – ни к чему не обязывает, и всяко оправдывает. Последний вопрос: почему не запустили киберуборщиков?
«Олимпийцы» снисходительно улыбнулись.
– Если запустить киберов, они уничтожат лабиринт, – с коротким смешком сказал Усатый. – Решётка, препятствия, пропасти и озёра с кипящей кислотой…
– Если не будет лабиринта, что останется из развлечений? – крикнул кто-то из второго эшелона встречающих.
– Только секс, – не оборачиваясь, ответила ему женщина с волосами до пояса.
– А новенькая ничего… – послышалось из задних рядов.
Настя нахмурилась.
– Здесь есть неподалеку небольшое уютное помещение, в котором бы мы могли продолжить беседу? – учтиво спросил Тихон у Блондина.
– Разумеется, простите! – засуетился Усатый. – Даже присесть вам не предложили! Экие мы невежи… извинением может служить только растерянность. Понимаете, вы первые, кто пришли в полном составе. Мы даже праздничный обед не успели сготовить. Ваше прохождение решётки оказалось таким стремительным… теперь придётся ломать голову, как её восстановить.
Мы двинулись сквозь ярко освещённый зал к одной из комнат. Я обратил внимание, что Серж с Сашкой обмениваются улыбками с «олимпийцами», а вот Настя хмурилась и кусала губы. Я тоже пока не мог определиться со своим настроением. С одной стороны, вроде бы, радостно, что всё благополучно закончилось. С другой, как-то непонятно: как можно снимать кино про то, как взаправду гибнут люди? Надо бы спросить у Тихона…
Но Тихон был занят: он стоял возле открытой двери и пожимал руку входящим в неё людям. Каждый называл своё имя, Тихон важно кивал и повторял своё: «Очень приятно, Тихон», «Тихон, очень приятно»…
Когда все олимпийцы прошли, я сунулся было следом, но Тихон схватил меня за воротник и грубо отшвырнул от комнаты.
– Куда это ты собрался? – прошипел он.
На этот раз его лицо не показалось злым. Скорее испуганным. И оно было белым.
– Ваша цель – Мостик, – прошептал Тихон. – Прежде всего, устройство для восстановления памяти. Не ошибётесь: на входе надпись «аккомодация», глубокое кресло, шлем с проводами. Потом киберы! Немедленный ремонт. Настя! Особенно на тебя надеюсь, встреча новорожденных!..
– Эй, Тихон! – крикнули из комнаты, – Ждём!
– Валите сюда, ребята, – подхватил другой голос, – и новенькая пусть войдёт!
Я заметил, как Настя отпрянула. Это не укрылось от внимания Тихона:
– Молодец, девочка. Правильно. А вам бойцы, настоятельно советую заглянуть в эту дверь часа через два, и запомнить: я вернусь! Приду обязательно! И если сделаете что-то не так, поступите не по Уставу, гореть вам в геенне огненной…
«Геенна? – подумал я. – Это что за зверь?»
– А что такое «гиена»? – спросил любопытный Сашка.
– Через два часа! – повторил Тихон, – заглянешь в эту дверь, и узнаешь. А теперь, как только я войду, задраивайте люк наглухо. Вот этим штурвалом…
Он постучал пальцем по огромному, в половину двери колесу и ушёл в комнату.
Мы переглянулись, пожали плечами, и Сашка закрутил штурвал до упора.
***
– Ничего не понимаю, – ворчал Сашка. – Они, значит, празднуют, а мы должны искать Мостик?
– Они не празднуют, – высоким голосом сказала Настя, и вдруг разревелась.
Мы остановились и собрались вокруг неё.
– Ты чего? – удивился Сашка. – Дошли же. Радоваться нужно!
– Нас даже в олимпийцы приняли, – гордо сказал я. – И у нас теперь волосы вырастут…