Что я могу сказать про неё с точки зрения мужчины? Фигура — шик! Мордашка — прелесть! Сексуальность зашкаливает! Леди-вамп и секс-бомба в одном флаконе. Удивительно, что такая женщина делает в больнице. Может, я какой-нибудь богач или сын богача? Родственник олигарха, важного чиновника, политика? Если так, то понятно, почему вокруг меня так она вьётся. Навскидку ей лет двадцать пять — двадцать семь.
«А сколько мне?», — вдруг пронзила меня мысль.
— Здравствуйте, Алекс, — улыбнулась она мне. — Можно к вам так обращаться?
А я завис после её слов. Я Алекс? Это от Алексея или Александра?
Красавица подошла к моей кровати и села на высокий стул с низкой спинкой.
— Что-то не так? — в тоне женщины проскользнула обеспокоенность. — Я прошу прощения за такую фамильярность, мистер Смит.
«Смит?!», — я охренел про себя. Других слов было не подобрать для описания моего состояния.
— Я, простите, не знаю, как к вам обращаться.
— Доктор Оливия Вонг, — сказала она и коснулась кончиков длинного красного ногтя бейджика на халате. Я его только сейчас и заметил. До этого взгляд не отрывал от прелестей доктора. — Если желаете, то обращайтесь просто по имени.
— Оливия, — мне показалось, что собеседнице приятнее такое обращение, чем официальное, — Я… не знаю, как сказать…
— Смелее, — она подбодрила меня улыбкой.
— Я не помню ничего, — быстро сказал я. — Когда услышал имя Алекс, то не сразу понял, что это меня так зовут. И Смит для меня, как… как пустой звук. Будто это не я.
Из взгляда доктора пропала игривость, он стал профессионально-холодным.
— Так, — она сменила позу, одернула халат, прикрывая грудь, — что вы помните и знаете?
— Я знаю, что нахожусь в больнице, лежу на кровати, вон там окно, наверное, оно закрыто жалюзи. Вы вошли сюда сквозь дверь, на вас одежда. Но не знаю своего имени, не помню, как здесь оказался, чем занимался. Я помню, что такое учёба, школа, колледж с университетом, но в голове ни единого воспоминания про то, а учился ли я в них и где это происходило, — перечислил я по пунктам.
— Амнезия.
— Угу, — кивнул я.
— Вы знаете, что это? — она приподняла левую бровь.
— Только что вспомнил. Это потеря памяти. Есть частичная и полная, — ответил я ей и добавил с сомнением. — Вроде бы.
— Всё будет хорошо, Алекс, — доктор вновь перешла на приятельский тон. — Раз вы помните так много, и память появляется при подсказках со стороны, то очень скоро вы всё вспомните. Я попрошу, чтобы принесли ваши личные вещи. Уверена, что это поможет быстрому восстановлению.
— Буду только рад. А можно вопрос?
— Всё, что угодно, — докторша опять принялась стрелять глазками. Видать, убедилась, что я совсем не овощ, которого нужно учить заново есть с ложки и расслабилась.
— А что со мной произошло? Как я тут оказался? И давно ли лежу?
— Несчастный случай во время массового собрания на улице. Привезли сюда вчера вечером около восьми часов, сейчас, — она быстро взглянула на левое запястье, — уже почти десять утра. Алекс, если что-то нужно, то скажи, не нужно молчать.
— В туалет хочу, — признался я.
Почему-то доктор сначала посмотрела на капельницу, лишь потом ответила:
— Я могу помочь с уткой.
— Что? — в памяти сначала появилась крупная птица, которая плыла по воду и то засовывала себе клюв куда-то под хвост, то этим клювов оглаживала перья по всему телу. Затем её сменила чудная стеклянная посудина с широкой горловиной сбоку. — Нет, нет, — всполошился я, — я сам спокойно дойду до туалета. Я же не умираю, так, со мой всё хорошо?
— Конечно, всё хорошо. Сейчас я отсоединю капельницу и провожу до места. Будет немножко больно, можно даже чуть-чуть покричать, — она подмигнула мне и взялась за иглу. — Раз, два, три!
В руке неприятно дёрнуло, словно я оторвал «корочку» с почти зажившей ранки.
— Молодец, даже не вскрикнул, — похвалила она меня, как какого-то ребёнка. — А теперь я помогу тебе встать с кровати. Обопрись на моё плечо.