«Ты такая тетеха, Арина. Совсем не умеешь за себя постоять».
Мама часто выдавала странные, несовременные словечки.
Арина заранее ссутулила спину и отворила дверь с видом, будто ее сейчас возведут на эшафот.
На пороге стояли двое мужчин в одинаковых черных костюмах. Девушка озадаченно смотрела на грязновато-белые рубашки, траурные галстуки. Следователи вроде и не должны ходить в полицейской форме. Но почему они так странно оделись?
— Где труп? — деловито произнес один из мужчин.
Арина отступила:
— Там. В спальне.
Второй гость приказал:
— А вы со мной на кухню.
Арина покорно поплелась.
Гость сел напротив, извлек толстый блокнот, открыл на чистой странице. Вытащил ручку — черно-красную, словно гроб. Зловеще молвил:
— Ну-с. Начнем.
В этот момент в дверь снова позвонили. Арина подскочила.
— Спокойно! — строго приказал человек в черном. — Я открою сам.
Она покорно осталась на табуретке. Гул недовольных голосов. Человек пять, не меньше. Наконец женский взвизг:
— Дайте мне пройти!
Фантасмагория. Полицейские в сериалах всегда жалуются, что некому работать. Но зачем приезжать целым взводом, если просто умер человек? Или это специально, чтобы ее расколоть? Заставить во всем признаться?
Нервы на взводе. Да, мамины глаза были абсолютно мертвы, когда Арина вошла в комнату. Но, может, ей показалось? Может, это она убила ее? Дурацким и неумелым искусственным дыханием?!
Однако ее никто допрашивать не спешил, в то время как перебранка в коридоре набирала обороты. Злые следователи спорят с добрыми? Нет, Арина, тут что-то не то. Пойди — и разберись.
Девушка робко выглянула из кухни. Давешние парни в черных костюмах напирали на толстую тетку, оттесняя ее к двери. Та уперлась ногой в обувной шкафчик, отталкивала их и вопила:
— Никуда я не пойду!
А в дверь снова сначала звонят, потом входят. Двое в зеленых пижамах, сверху бушлаты. В руках носилки. На спорщиков из коридора ноль внимания — сразу к Арине:
— Договорчик подпишите. И оплату, будьте любезны. Семь тысяч двести.
— Какие семь тысяч? — окончательно растерялась она.
— А что, тело в доме будем держать? — фамильярная ухмылка в ответ. — Так уже сладеньким тянет. Через пару часов — вонять начнет.
И Арина вспомнила: мама когда-то зачитывала ей из газеты, что у похоронных агентов жесткая конкуренция. Едва узнают про труп, слетаются, стервятники. Но откуда они проведали? Она ведь только в полицию звонила!
— Быстро все пошли вон! — жалобным голосом произнесла осиротевшая дочь.
Маму бы послушались. Но на нее никто не взглянул. Парням в черных костюмах наконец удалось вытолкнуть толстую тетку за дверь, и теперь они напирали на санитаров:
— Чего приперлись? Еще полиции не было!
Те спорить не стали. По-хозяйски уселись — один на обувную тумбочку, второй на пуфик. Прислонили носилки к стене. Заявили:
— Мы подождем.
А двое в костюмах обступили Арину:
— Пойдемте, пойдемте, ласточка. Мы вас с прейскурантиком ознакомим, хорошую скидочку дадим. Время сейчас, жаль, неудачное. Кладбища не работают, морги многие закрыты. Но мы все устроим, милая, не волнуйтесь.
Мама бы обязательно, прежде чем заключать договор, обзвонила с десяток фирм. Сравнила цены. Может, ей тоже? Этих заставить уйти — и начать самой выбирать похоронную контору? Выгадывать копейки на маминой смерти, со страхом оглядываясь на комнату, где лежит труп?.. А если все агенты бесцеремонны, как эти двое? Им только позвонишь — а они определят телефонный номер, адрес? Явятся в квартиру, начнут давить на нее — всей толпой?
— А у нас и с полицией связи, и с поликлиникой, и с собесом, — продолжали заливаться соловьями чернокостюмные. — Быстренько вам и справочку о смерти выдадим, и компенсацию от государства оформим.
Нет. Лучше побыстрее со всем покончить.
Арина, морщась, проглядела каталог гробов. Выбрала венок. Кладбище. Согласилась, что маме обязательно будет нужен хороший макияж.
— Кафе можем хорошее посоветовать, для поминочек. — Напирали парни. — Всего две с половиной тысячи с персоны.
Ну и цены у них!
— Нет, кафе мне не нужно, — твердо произнесла Арина.
Да и вообще она не знала, кого звать на похороны. Близких подруг у мамы не было. Приглашать соседок? Бывших коллег? Своих сослуживцев из оркестра?
Измученными глазами посмотрела на парней, попросила:
— А можно… все это потом? Мы ведь не сегодня ее хоронить будем.
— Нет, нельзя! — дружно возмутились агенты. — Обо всем надо сразу договориться. Праздники. Народ мрет. Автобусов нет. Могилы копать некому.