Сердце бешено колотилось, я слегка запыхалась.
— Ты что делаешь, подлец?
— Наверное, я признаюсь в любви к тебе. Вернее, я в этом уверен. Марина, я тебя люблю.
— Нет, ты же просто нагло рождаешь во мне потаенные желания, прямо на улице, на глазах у прохожих!
— Это выглядит порочно? Смотри, никто не смотрит осуждающе, ни один человек не сделал нам замечания. Значит, все воспринимают наш поцелуй, как самом собой разумеющееся действие. Они чувствуют, на сколько наша пара гармонична.
— Да все просто обалдели от твоей наглости и стыдливо отворачиваются.
Я знала, что мне хочется как можно дольше оставаться в сильных руках Димы, но все же выскользнула из его объятий. Он же счастливо улыбался, и мне нравилась эта его открытая искренняя улыбка.
— Звони, отпрашивайся.
Я покорно набрала нужный номер, сказала, что мне необходим отгул. Выслушав беззлобное бурчание Гриши, убедилась, что меня отпускают.
— Я все сделала, босс.
Он подмигнул.
— Завтра заберу тебя в семь утра. Надеюсь, ты умеешь вставать столь рано?
— А можно меня как-нибудь прицепить к машине прямо на кровати?
— Боюсь, что тебя просто сдует на большой скорости, поэтому лучше уж ты о кроватях не мечтай.
— Даже с тобой?
Я задала вопрос, пристально следя за реакцией Дмитрия. Он похлопал глазами, пытаясь осознать, чего я хочу, потом широко улыбнулся.
— Намек не понял, говорите яснее, дамочка.
Ясно, он настроен игриво.
— У меня не будет дома родителей…
— Тебя самой завтра дома не будет. Мы едем в Москву, разгоним там тоску.
Мы шагали к моему дому, я не забывала посматривать по сторонам. Неожиданных сюрпризов не хотелось.
— Дим, ты уверен, что мои просьбы будут услышаны?
— Твое дело четко рассказать, что происходит. Боря только с тобой такой смелый, я в этом уверен. Анатолий Прохорович Сверчков приторговывает ворованным антиквариатом и его компания— лишь прикрытие этой части бизнеса. И он знает людей, которые могут говорить весьма убедительно. Да и сам весьма непрост. Но я оказал ему услугу, поэтому нас примут, выслушают и постараются помочь.
— Я не хочу с подробностями излагать ситуацию. Мне будет стыдно.
— Там посмотрим, что и как. Попросят— ты и подробности сообщишь, давай сейчас не будем загадывать.
Дима убедился, что нас никто не подкарауливает в подъезде, но, прежде чем я зашла в квартиру, нажал на кнопку дверного звонка соседки. Дверь почти сразу распахнулась, Руслан словно поджидал кого— то.
— А, это вы… Я думал, что этот придурок из газовой службы.
— Просто хотел спросить, не пахнет ли у тебя газом.
— У меня все хорошо.
Руслан попытался закрыть дверь, но Дима ее придержал.
— Слушай, если ты все же найдешь серебряные часы на цепочке, то скажи мне. Договоримся о цене, я не обижу, не переживай. Можно вообще просто честно поделить заработок.
— Да пошел ты!
Дверь захлопнулась.
— Не помню, чтобы я видела у бабули часы. И она их не упоминала вовсе. Ценные, да?
— Ложный след, только и всего. Пусть теперь усиленно ищет часики, которых там нет.
— А при чем тут газовая служба?
— Так мой знакомый все же в квартире побывал сегодня. Недавно совсем. Извини, что не от соцслужбы.
— Ты продолжаешь искать?
— Судя по всему, мои усилия напрасны.
— Так что ты надеялся раздобыть?
— Произведение искусств.
— Да ну тебя, снова темнишь.
— Маришка, не дуйся. Решить надо твою проблему, с моими заботами мы разберемся легко.
Я обиделась на то, что мне так и не сказали, что ценного может находиться у почившей недавно бабушки. Поэтому, ни слова не говоря, исчезла в своей квартире. Мне заранее не хотелось визита в Москву, я не верила, что Бориса можно образумить. Но не спорить же с Димой, который очень хотел помочь? Поэтому я покорно установила в мобильном будильник и пораньше легла спать.
Утром пришлось удивиться тому, что мой брат находился на ногах и с деловитым видом резал колбасу.
— Есть ты не станешь, знаю. Но в дорогу бутеров нам я запасу. И чай в термос уже налил.
— Нам?
Я еще не совсем проснулась, поэтому не понимала, в честь чего на кухне суетится Евгений.
— Я тоже еду, хорошая возможность проветрить мозги. К тому же всегда хотел прокатиться на Порше.
— На чем?
— Прош Панамера, машинка такая.
— А где ты ее возьмешь?
Брат посмотрел на меня, как на умалишенную.
— Мы едем в Москву. Ты, я и Дима. А везет нас туда его друг. Так вот, именно другу и принадлежит машина. Видишь, как все просто? И я даже за рулем не окажусь.
— Ты права купил, я знаю. Поэтому тебя даже за руль Оки пускать опасно. А Панамера— крутая тачка?
— Она великолепна, ты это поймешь. Просто красивым девочкам заморачиваться на счет характеристик авто не стоит. Это только Меган Фокс в «Трансформерах» могла рассказать про машинки многое.
Меган Фокс я знала, шикарная девица, но так себе актриса.
— Только не совсем понятно, зачем едешь ты?
— Да просто прокатиться, в решение твоей проблемы я вряд ли смогу помочь. Так, покайфую, на Москву гляну.
Я махнула рукой, безмолвно соглашаясь на всё.
Панамера выглядела солидно. Нет, не так! Она производила впечатление машины, в которой можно даже жить. И внутренняя отделка открыто заявляла, что автомобиль стоит безумных денег. С моей точки зрения, конечно.
Меня почти насильно усадили на переднее сиденье. Гриша, водитель, оказался мужчиной лет сорока, я этому немного удивилась. Откуда у Димы такие знакомые? Он ведь значительно моложе сам.
— Ну, смертнички, пристегиваемся.
Все без возражений выполнили команду.
— Бояться разрешается, обсуждать действия водителя запрещено. Педаль тормоза только у меня, но вы тормозите, если уж вам хочется.
Мне такое предупреждение по нраву не пришлось. Что тут смешного, если я могу испугаться? И, тем не менее, отступать уже было поздно. Поэтому я решила, что могу закрыть глаза, если вдруг действительно поездка окажется страшной. Прежде, чем мы стартовали, Григорий включил музыку. Это оказались «Времена года» Чайковского, чему я безмерно удивилась. А потом мы тронулись, плавно, но неудержимо. Машино сыто заурчала, разгоняясь.
Я иногда косилась на спидометр, меня пугало то, что стрелка порой переваливала за двести двадцать километров в час. Но все оказалось не так уж и страшно, если честно. Мощное урчание мотора, помноженное на мастерство водителя, уверенный стиль вождения и машины, остающиеся позади нас, вызывали во мне почти восторг. Вот уж не ожидала, что мне так понравится гнать с головокружительной скоростью. В салоне звучала музыка Чайковского, это тоже успокаивало. И все равно мы именно мчались.
— Сколько ты собираешь штрафов, Гриша?
— Знаешь, я заплатил большие деньги, чтобы на номер моей машины штрафы с камер не приходили.
— Разве такое возможно?
— Ты забыла в какой стране живешь? Уверяю, что такое практикуется. Для гайцов, которые меня могут тормознуть, припасены замечательные спасительные корочки. Поэтому я и не утруждаю себя соблюдением скоростного режима.
— Ты депутат, политик или полицейский?
— Я умею ладить с людьми, только и всего. И постоянно получается, что мне многие обязаны.
Понятно, правдиво ни за что не ответят. Надо сказать, что у меня не получалось бояться. Рискованных маневров на грани фола Гриша не совершал, он просто очень умело пользовался мощью своего автомобиля. Да, пересекал сплошную, да, разгонялся в населенных пунктах, но не создавал авариных ситуаций. Или мне только так казалось, не знаю.
В общем, от поездки я получила удовольствие. Тем более, ближе к Москве машин прибавилось, быстро ехать не получалось, и я просто глазела по сторонам, замечая завистливые взгляды других автовладельцев, которыми они сопровождали нашу машину.