Когда Озз подошел и обнял Дороти, подумалось, что вот сейчас компаньон лишится вышеупомянутых органов, но она, пробормотав несколько ругательств, уткнулась ему в плечо. Тот, ухмыльнулся, и слегка приобнял ее в ответ. Пока Оззи изводил девушку, я уже накидал простенький текст объявления, и переслал на корабельный компьютер.
"Уважаемые пассажиры, военнослужащие и члены экипажа, свободные от вахты! Прошу вас собраться в столовой на второй жилой палубе через пятнадцать минут", – прозвучал искусственный голос по внутренней трансляции. И пока Освальд с Дороти соображали, что к чему, я уже поковылял к выходу, стараясь не сильно стучать тростью.
– И так, господа, с того момента, как мы покинули Ракушку, сложилась очень неприятная ситуация. Вначале нас попытались захватить, а затем уничтожить неизвестные. В первом случае, нам удалось сорвать планы злоумышленников, во втором нет.
Народ начал переглядываться и по стоящим передо мной людям пробежал шепоток. Видимо они пытались понять, что я только что сказал.
– Уходя от ракет противника, мы совершили слепой прыжок, и в итоге летим неизвестно куда. Велик шанс того, что при выходе в пространство можем погибнуть. Прошу воспринять эту информацию спокойно, и потратить оставшиеся тридцать пять часов на примирение с собой и Богом, если вы исповедуете какую-либо религию. Алкоголь по-прежнему под запретом. Кому понадобится успокоительное, я нахожусь в пятой каюте. И прошу вас, ведите себя так, чтобы не было стыдно, если мы останемся в живых. Десантников и призовую команду экипажа прошу проследить за порядком на жилых палубах. У меня все.
Я оперся на трость, ожидая вопросов, выкриков или даже попыток физического насилия. Но все молчали, пытаясь осознать услышанное. Я смотрел на лица. Кто то застыл, кто то улыбался, но в целом реакция была у всех одинаковой. Недоумение пополам со страхом. Видимо они еще не понимали, что я только что сказал. Внезапно один из пассажиров, невысокий смуглый мужчина заговорил, постепенно повышая голос: "Так не должно быть! Нас должны были вывести. Нам сказали, что будет безопасно. Я не верю!" Его спутница, такая же невысокая и сухощавая, резко обернулась к нему, и начала отвешивать пощечины. "Заткнись, заткнись, заткнись!" – яростно шипела она в ритм ударам. По ее щекам текли слезы. Я увидел, как губы стоящего в переднем ряду Севера исказила злая улыбка.
Члены экипажа отреагировали более спокойно, разве что Грегори, пробормотав, что-то про историю запросов, поспешил к выходу. Десантники же, казалось, вообще не поняли о чем я только что сказал. Уорэнт-офицер, знакомый мне по обыску, даже не поднял головы от своего управляющего браслета, на котором похоже играл все это время. Наконец, народ, ошарашенный новостями, начал расходиться, а ко мне подошли Калверт и Вероника Чонг.
***
Дюжина истерик, одна драка. На удивление, за успокоительным почти не обращались, хотя я подозреваю, что народ лечил нервы другими способами. В некоторых помещениях стоял характерный запах, хотя все, с кем я встречался, выглядели трезвыми. Во мне не было сил и желания искать и изымать алкоголь у пассажиров.
Каждый из нас, в эти часы, старался быть рядом со своими спутниками. Я брал в обходы Бетти, Освальд заперся в боевой рубке с Дороти, даже Север почти не выходил из каюты, оставаясь рядом с Ирэн. Хотя, какая из них пара. Но, он заботился о ней, стараясь, что бы заключенная всегда была чиста и накормлена. Мне это казалось странным, но в текущих условиях, когда Ирэн приходилось держать на общей палубе, это был наиболее разумный выход.
Наконец, пришло время выхода в пространство, и корабль ожил. Команда разбежалась по постам, а пассажиры и армейские улеглись в койки. Мв медотсеке до сих пор не было воздуха, и я со спокойной душой похромал на мостик.
– Снова вы, доктор, – встретил меня ворчанием Брукс, вылезая из кресла. Я отметил, что на груди его скафа поблескивает планка с орденскими ленточками, а на рукаве закреплен полковничий знак отличия.
– Сидите, сидите, капитан, – отмахнулся я, – если позволите, я займу место второго пилота.
– Только ничего не трогайте, – милостиво разрешил Кэп, – а то, вдруг завершите то, что начала мисс Леманн.
– С вашего позволения, воздержусь, – ответил я, усаживаясь, – мне все еще нравится дышать и …
В этот момент корабль вышел в пространство.
Нас не размазало ни об небесное тело, ни об небесную твердь, мы не сгорели в атмосфере планеты, или в короне светила, тут не было ни боевого флота чужих, ни черной дыры, ни станции пэйви. Да тут вообще ничего не было! Башмачок несся в абсолютной пустоте. Не было ни света звезд, ни каких либо признаков того, что в этой темноте есть еще хоть что-то. Сенсоры и камеры не могли уловить ничего, кроме космической радиации и стандартного, для незаселенного космоса, излучения.