– Масса Брукс, – заголосил Рино, когда проходил мимо капитана, – я устал, мастер. Пятьсот лет одно и то же! Я дипломированный извозчик, а не садовник!
– Голод и стену сломает, енот*, – растягивая слова, отозвался Кэп, – нет песни, нет ужина.
– Когда Господь, возьмет меня в полях, – жутко фальшивя, заголосил Рино, – и спросит, что мне надо в райской жизни. Я попрошусь помощником на кухню, и собственную койку у окна… (Енот – сленговое название чернокожего, раба).
Мне повезло с работой, стой себе спокойно, пока швартовщики не освободят и не подрежут деревце, а потом набирай в пипетку удобрение и капай под корни. Иногда, правда, приходилось отвлекаться на Шалтая, требовавшего пандабола, но даже так, мне приходилось легче, чем Оззу. Тот ползал под потолком, регулируя углы освещения и замеряя давление в трубах. За три недели, он настолько сработался с инженерной командой, что даже сменил свой ретривер на ремонтный комбез, а в каюту приходил с инструментальной сумкой.
Бетти, сейчас распихивающая рассаду в горшки, уже неделю плевалась ядом не хуже Доротеи. Выяснилось, что один один из осколков навел беспорядок, на одном из складов запчастей, и ей пришлось перебрать и оттестировать шесть ящиков с кислородными датчиками, надувными спаскапсулами и чипами управления скафандров. Дороти досталось хуже всех. Зная, что навигатор не любит работать руками, Кэп, что бы освободить как можно больше ресурсов для ремонта, поставил ее на вахты через сутки, дав задание каждый день давать расчет курса возвращения. Кстати, благодаря ей выяснилось, что мы попали в котел. Систему, где сверхновая настолько перестаралась, что не оставила после себя ни черной дыры, ни нейтронной звезды. Вся, разнесенная взрывом материя, была выкинута вовне, образовав "стенки котла", через которые не могла проникнуть большая часть известных нам волн и излучений. Посмотрев на суету, к нам присоединились сначала пассажиры, а потом и лейтенант стал присылать по дюжине десантников ежедневно.
Наконец, Кэп, прогулявшись с пачкой белых салфеток по техническим палубам, объявил, что доволен результатом работ. Вечером того же дня, все, участвовавшие собрались в столовой, где капитан устроил сюрприз. На ужин были стейки, и каждому участнику работ полагалось по полпинты брэнди. Меня снова поразили швартовщики, сдав обратно на камбуз одну из двух бутылок, они извлекли из сумки несколько банок с пивом. Кстати, я заметил, что многие из команды вернули свой алкоголь обратно. С мрачным видом, я пил свой слабенький чай.
– Да ладно, Док, сейчас тебя подлечат, и покажем тебе самый главный секрет швартовочной команды, – видя мое состояние, усмехнулся Рэй, – гарантирую, если ты нас не уволишь, как Тафта, то тебе понравится.
– Тафт не считал меня за человека, – внезапно брякнул я правду, – вы же, удачно это скрываете.
– Конечно мистер Торндайк, как желаете, мистер Торндайк, – ехидно отреагировала Детка, – вам с мятой Мистер Торндайк, или послать в жопу?
За столом заржали, а Рей ткнул меня пальцем под ребра.
– Мы еще в Попрыгунье, на Магнетике забились, что ты нормальный. Так что теперь палубные тащат нам два ящика пива в ближайшем порту, – Детка кровожадно облизнулась, и вдруг осеклась, – во, Док, началось, не пропусти.
В это время команда, те, кто служил с Бруксом на Бинго, начали один за другим постукивать по столу, выбивая немудрящий ритм. Все остальные притихли, а Кэп скорчил недовольную рожу. Ритм постепенно нарастал, и когда все притихли, Невысокий белобрысый штурман, имени которого я так и не узнал, начал немного гнусявя:
На мостике стоят гурьбой:
Старпом и боцман, кэп с женой.
Там навигатор, штруманА,
все с нашего осла.
И еще слабые, но с каждой строчкой крепнущие голоса, подхватили припев:
Хей хо, по кубрикам брысь,
все офицеры собрались.
Не веселы теперь дела
у нашего осла.
Грегори, откашлялся, и подхватил, слегка не попадая в такт:
Компы собрали из говна,
три навигатора-бревна.
Все штурмана скалы тупей,
с мозгами из гвоздей.