И снова перекрывая стук грянуло:
Хей хо давай улыбнись,
Маршрут проложен зашибись.
Но вместо мозга – лебеда
у нашего осла.
Подали ток на старший комп,
Поток ошибок там потек
Машина с вирусом легла.
Такие брат дела.
Хей хо давай не ленись,
Вручную тесты заводи
К компами аховы дела
у нашего осла.
Проводку съела бронемоль,
Так боцман нам сказал с тобой.
Теперь ты шкуркой зачищай
коррозию снимай.
Хей хо давай не ленись,
С утра нулевкой подотрись,
С проводкой аховы дела
у нашего осла.
Когда проводка ожила
Гидравлика вся потекла
В систему техник спирт залил
он трезвенник-дебил.
Хей хо фитинги в хлам
Корабль спиртом пахнет нам,
Бухой лежит весь экипаж.
Дурак привнес кураж.
– Ее написал Фокс, – Рей махнул рукой в сторону невысокого штурмана, – когда мы ремонтировали Бинго на звезде Рейнарда. Все говорят, что песня им не нравится, но сам видишь, поют.
Я видел, экипаж, и кое-кто из десантников подтягивали припев, расплывшись в улыбках. Когда припев доходил до слов "нашего осла", большая часть народа демонстративно смотрела на начальство.
Звездой с орбиты сорвались,
все вроде стало зашибись,
к седлу зажопились – ура,
Пошли у нас дела.
Хей хо давай не ленись
На вахте не спи не протупись,
Сам знаешь, каковы дела
у нашего ослаааа…
Интерлюдия
– Вы себе представляете, чего стоило нашей планете снарядить ваши корабли? Сколько жизней было потрачено на этот ценнейший ресурс?! – визгливый голос ввинчивался в мозг, и казалось, от него вибрировали даже кости. Салар Вадра Рикшат славился вспыльчивым характером, но он единственный, которому Почтенный Президиум разрешал выходить в дальний космос, и служить у него значило приобрести бесценный опыт и влияние.
Тахмар-командоры Бадрик Сэдрин и Брандир Падрим застыли по стойке смирно, пережидая вспышку гнева. А поводов для гнева салара было в достатке. Погибшими и ранеными было потеряно тридцать человек. Двадцать ашкари Народной Армии Пенардаана, как считалось, лично преданных Великому генералу, были размазаны по десантному отсеку, когда Мабин, один из штурмовых корветов уворачивался от взрыва. Остальные погибли от разгерметизации и вышедших из строя гравикомпенсаторов. Два беспилотных перехватчика с корвета Фингуль, попавшие во взрывную волну от детонации ракет, и перехватчик-невидимка, от которого не смогли найти даже обломки.
– Вы представляете, что скажет Хедив-Ага, когда я приду к нему с докладом? Я потеряю не только уважение в Почтенном Президиуме, но и двух хороших офицеров, – стратег постепенно успокаивался, – людские потери, техника выведена из строя! Да еще и корвет, высшая ценность, поврежден. И все из-за некомпетентности слишком горячих командиров!
– Мой салар, отец, я отомщу! Узнаю кто они, и отомщу, – командор Мабина, Бадрик Сэдрин шагнул вперед, – не пожалею своей жизни, но найду их!
– Да стой ты смирно, – отмахнулся от Сэдрина Рикшат. Он уже потерял запал, и вяло развалился в кресле, – и жизнь теперь не твоя, а Почтенного Президиума. С Падрима спроса нет, а ты загубил двадцать элитных бойцов, так что тебе только сидеть и молчать.
Конечно, по голове за потерянные ресурсы не погладят, но Рикшат знал, что даже такого дурака, как Бадрик на покаяние не отправят. Почтенный Президиум занят внутренней грызней, а пока флот сохраняет нейтралитет, любой из офицеров неприкосновенен. За время возвращения на Пенардаан следовало решить, нужен ему Бадрик, или нет, и по прибытии отправлять его на добровольное покаяние и самокритику, или посадить диспетчером на один из полярных постов слежения, на полгода-год. А потом взять обратно, восстановить в должности и жаловании. Если грамотно подгадать момент, то стратег покажется Бадрику спасителем, за которым можно и в огонь пойти.
– Идите, на посты, и готовьтесь к покаянию, если в Президиуме все пройдет гладко, то я приму его у вас сам, – стратегу уже были не интересны проштрафившиеся командоры, – но милости не ждите, все будет? как решит Хедив-Ага.
Едва закрылась дверь за спинами командоров, как Бадрик повернулся к другу и жестами показал, что хочет поговорить. Они миновали несколько шлюзов, и спустились на самое дно корабля, в небольшой закуток между холодильной и вентялиционной установками. Производимый ими шум затруднял не то что запись, но и простое подслушивание.
– Что будем делать? – произнес Падрим, – старик совсем заигрался. Похоже он считает, что стал правой рукой Хедива.
– Надо, сразу по прибытии подать рапорта, – задумчиво произнес Сэдрин, – исполняли приказы, была поставлена под угрозу операция, спасли корабли ценой гибели личного состава. Мой дядя может помочь с этим.