– Не нравится мне эта доброта, – проворчал я, пытаясь совладать с вилкой и ножом, – и в гости пригласил, и доктора предоставил, и даже не задал лишних вопросов. Я больше понимаю Илью Таненбаума, с его тягой к наживе, чем таких добряков.
– Не нагнетай, – отмахнулся Освальд, – попросить знакомого доктора об одолжении, ему ничего не стоит. И он далеко не дурак, понимает, что в гости мы приедем не с пустыми руками. Три процента от стоимости контракта, как сказал капитан, вполне приемлемая цена взятки людям такого уровня.
– Три процента, – повторил я за Оззом, – внушительная сумма. Однозначно, достойная оплата за телефонный звонок.
– Включи в счет бак топлива для вертолета и сервированный обед, во время которого я и передам ему деньги, – хмыкнул Озз.
– Все равно прибыль несопоставима, – я, наконец, совладал с ножом, и триумфально поднял кусок мяса на вилке.
Когда мы, сыто отдуваясь, делились впечатлениями, вернулись девушки. Узнав о том, что завтра мы едем в гости, потащили по магазинам уже нас. Я отделался малой кровью, сообщив, что ложусь под нож, а вот Освальду досталось по полной. Армейские штаны и толстовка для директора фирмы по перевозкам не годились, и где-то между примеркой купальников и поеданием крохотных порций мороженного, Озза затащили в магазин одежды. На его призывы о помощи, я демонстративно отряхнул пылинки с рукава, и отвернулся.
На следующее утро, в семь утра, мы уже стояли перед отелем. Дороти хмурилась, Освальд сиял, а Бэт стеснялась, напустив на себя независимый вид. Мы с Оззом щеголяли в костюмах. Я в матушкином, невнятно-синего цвета, а Освальд был одет по последней моде Магдалены. Двойка лавандового цвета из натуральной ткани, яркий галстук и темная рубашка преобразили моего двоюродного братца. Правда у этого подлеца (в отличии от меня) сохранилась армейская выправка, и он выглядел скорее внушительно, чем попугайски. Дороти, подобрала коктейльное платье с юбкой чуть ниже колен, в тон костюму Освальда, но более бледное. Соломенная шляпка с длиннющей лентой венчала образ. Мы же с Бэт напоминали дворецкого и горничную при странствующих аристократах. Бэт надела темно-серое строгое платье, туфли на невысоком каблуке, а вместо изящного клатча, держала сумку-портфель внушительных размеров.
В назначенное время, на парковку въехал микроавтобус. Внуки этого транспортного средства погибли, когда на Колыбель обрушился астероид, уничтоживший динозавров. Сам он, не дожидаясь эры Освоения, отправился на Магдалену своим ходом, и только после того, как на планету высадились люди, его одомашнили и покрасили. Дверь отъехала в сторону, а на улицу вылез водитель и поднял табличку "Митчелл и компания".
Внутри было чисто, мягкие диванчики, мини бар, кондиционер. В общем, автобус оказался не рухлядью, а нестареющей классикой.
За окном проплывал город, Санта-Мигеле де ла Роса. Словно оправдывая название, на всех свободных от асфальта местах зеленели розовые кусты. Чайные, дикие, садовые, древовидные, розы всех форм и размеров заполняли пространство. Казалось, это не город, а всего лишь несколько домов, по нелепой случайности, построенные в саду. Ближе к предместьям, розы сменились на привычные деревья и невысокие живые изгороди. А потом и они сошли на нет, сменившись короткими желтоватыми лужайками. Когда мы выбрались из города, водитель дал нам полюбоваться на коричневые скалы, покрытые коричневой растительностью, а затем затемнил стекла, и дальше мы ехали в сумраке, лишь иногда припадая к окну, полюбоваться дорожным серпантином, или оценить вид на бескрайние горные озера.
***
– Господа, добро пожаловать, на мою скромную ферму, – пробасил стоявший в дверях гигант, – сразу оговорюсь, давайте без чинов и лишней вежливости, для вас я дон Аугусто. От вас, господа, тоже не ожидаю "мистеров фамилия".
Мы по очереди представились, и я еще раз осмотрел нашего хозяина. Огромный, округлый, общительный. Грубые башмаки, брезентовые брюки и крепкая фланелевая рубха. Густые брови, мясистый рот, широкий округлый подбородок и щетина, переходящая в волосы на груди. Все это создавало настолько гармоничное впечатление цельности и неразрушимости, что я даже проникся к нему доверием. "Скромная ферма" была отражением сущности дона Аугусто, и чем-то напомнила домик моего отца. Бревенчатые стены, нарочитая простота, и вертолетная площадка на заднем дворе. Он, лично нам провел экскурсию, на которой показал пруды с карпами, местных копытных, предложил предложил девушкам верховую прогулку. В общем, старательно избегал любых упоминаний о руде, контейнерах и контракте. Я, поначалу, слегка нервничал, и ждал, когда же перейдем к делам, а потом увлекся, а вот Освальд оставался настороже. Когда дон Аугусто сделал паузу в своей речи, расписывающей красоту и мягкость добываемой шерсти, влез в разговор: