– То есть, если мы смогли выйти на вас, миновав менеджеров. Узнать, что вы честный человек, – с задумчивым видом изрекла Дороти, – и сумели доказать, что мы с честными намерениями, значит, взятку вам давать не надо?
Он засмеялся, откинувшись на спинку кресла. Смеялся он дольше, чем положено этикетом, а значит слова штурмана его развесили по-настоящему. Наконец он сел в кресле, и провел по лицу ладонью, стараясь избавиться от непрошенной улыбки.
– Три процента? Пять? Сумма большая, не спорю. Но мне она не нужна, – внезапно он стал серьезным, – давайте так: завтра, вы переведете эту сумму на счет больницы, в которой будут оперировать Томаса, а я в свою очередь, найду вам груз в течении трех недель. Так же, в связи с волнениями в Санта-Мигеле, приглашаю вас всех, пожить недельку-другую в отеле, предназначенном для отдыха горняков. Не бесплатно, но скидку гарантирую.
– По рукам, – Освальд, не задумываясь, протянул ладонь управляющему.
С утра, вертолетом, нас отвезли прямо на крышу местного госпиталя, где меня под воркование медсестер отвезли в палату. Перед тем, как снять очки, я получил сообщение от Бетти, о том, что они едут в отель за вещами, и готовы уже сегодня переехать. А дальше, я снял очки, переоделся в распашонку, и приготовился к роли безропотного пациента.
Описывать все мыслимые и немыслимые анализы, тесты и процедуры я считаю излишним, но мне не давали скучать весь день, катая в кресле из одного кабинета в другой. Примечательным было знакомство с хирургом, тем самым профессором Морено. Тот выглядел как типичный профессор из развлекательных гало. Гладкая прическа, ослепительно-белый халат, а под ним костюм-тройка. Ворчливо расспросив меня о деталях происшествия, он полистал результаты исследований, и поинтересовался, что за мясник оказывал мне первую помощь. Получив честный ответ, что это был пыточных дел мастер из контрразведки Федерации, на секунду выпал из образа, и громко икнул, но восстановив самообладание, заявил, что теперь уж точно покажет настоящее врачебное мастерство.
Утром, специально приглашенный парикмахер, согласовал со мной фасон прически, ведь отросшие за время полета волосы мешали операции. Мы остановились на местном аналоге прически номер три. К чести мастера, волос на макушке у меня осталось побольше, чем было на представленной картинке. Затем, после дезинфицирующего душа, я, раздетый был доставлен в операционную.
Меня уложили лицом в специальную прорезь в столе. Высыпали разноцветный пазл, а самого попросили в это время читать текст с маленького экрана, а затем пересказывать его. Мне это показалось скучным, тем более автопереводчика у меня не было, и я начал перечислять на латыни строение человеческого скелета. Также я дублировал на мандарине все, что меня просили произнести. Профессор, оценил мою инициативу, и даже на автомате поправлял меня, когда я ошибался в произношении.
С пазлом было сложнее, и поначалу приходилось работать только левой рукой, но ближе к завершению операции, в правой восстановилась подвижность, и к моменту, когда сестра начала отстегивать зажимы, пазл был собран, и я с гордостью первоклашки назвал изображенные на нем цвета и фигуры. На латыни, стандарте и мандарине. Дальше были самые скучные два часа в интенсивной терапии, а затем, меня перевезли в палату, где после тестирования, сообщили, что корневая плата установлена успешно. Утром, со всеми предосторожностями я был усажен в скорую помощь, и доставлен прямо в любящие руки Бетти.
Можно, конечно сказать, что мир, наконец, приобрел привычные черты и так далее, но нет. Меня наполнила тоска. Еще две недели, пока приживаются электроды, мне придется таскать очки, и только потом, если все пойдет нормально, я смогу установить в корневую плату тело импланта. И вот тогда начнется самое веселье. Калибровка, персонализация настроек и связанные с ней трудности: неверная оценка высоты, расстояния, объема предметов. Затем яркость и прозрачность оповещений, настройка алгоритмов разрешений и допусков. Первый, установленный в восемнадцать лет, имплант я настраивал шесть недель. Оставалось уповать на то, что в памяти Башмачка хранился слепок настроек.
***
Без малого две недели в раю. На Пасифае я старался обходить стороной все роскошные места отдыха, хотя, в бытность мою нянькой для светских наркоманов, часто бывал на вечеринках. Но одно дело – вечеринка, на который ты следишь за очередным великовозрастным оболтусом, другое – ты сам такой оболтус.