***
Вертолёт на лужайке был демилитаризованной моделью "Небесного воина", использовавшегося регулярами для планетарных операций. Отец получил его в подарок на своё шестидесятилетие. После того как все разместились, пилот запросил воздушный коридор, и после недолгих переговоров поднял машину в воздух.
Мне было непонятно, для чего отец пользовался этой устаревшей моделью. В щели задувало, шум был такой, что в салоне приходилось сидеть в наушниках, обтянутые тканью сидения были жесткими как стулья в похоронном бюро. Вибрация вытряхивала душу. В общем, не полет, а мучение. От нечего делать я уставился в иллюминатор. Но и там, кроме пышной зелени терраформированного леса не было ничего интересного.
Для всех колоний Федерации был создан норматив, по которому космопорт мог находиться не ближе, чем в двадцати километрах от любого населённого пункта. Он был обязан иметь полностью автономную инфраструктуру, включая склады, гостиницы, магазины и быть отделен от мест постоянного проживания колонистов зоной лесов земного типа. Если терраформирование было жизненно необходимым, то космопорт строился исключительно по прихоти Федерации, на средства колонистов. Чиновников, ведавших делами в космопорте, тоже назначали феды.
Приземлившись в десяти километрах от космопорта, сменили вертолет на микроавтобус. Ещё через четверть часа мы остановились у ворот в складской комплекс, отделявший порт от рекреационной зоны Нью-Хэйвена. После недолгих переговоров нас пропустили на территорию, и, пропетляв по нешироким дорожкам, наконец-то прибыли на место назначения. К огромному, высотой пятьдесят ярдов, и длиной не менее четверти мили, ангару.
Подъезд со стороны главных ворот для легкового транспорта был запрещен, и мы подъехали с тыльной стороны. На площадке перед воротами уже стояло несколько мобилей. Армейский внедорожник, на котором прикатил Роланд, черная как ночь "Ляоху–Каравелла" старшего брата, и два серебристых «Нуаре-Атлант». Я присвистнул. Обслуживание отцовского вертолета обходилось дешевле, чем ежегодный налог на водородные движки нуаров. Не бедствуют федералы, ох не бедствуют.
Мы вылезли из автобуса, отец помахал братьям рукой, с зажатой в ней трубкой, и быстрым шагом пошёл к чиновникам, а ко мне сразу кинулся Роланд, распахнув свои медвежьи объятия.
– Томми, расскажи, как ты за неделю, из унылого лепилы стал настоящим пиратом, – начал голосить брат, не дойдя до меня метра три.
– Тяга к приключениям, Роули. Если тебе можно потрошить торговцев и устраивать драки, то почему нельзя мне?
– Ну, наверное, потому, что у меня хватило ума сделать так, чтобы моё хобби оплачивала планета.
– И это используя только копчиковый отдел костного мозга. Могучая наследственность Торндайков! А теперь представь, что бы случилось, если в твоей голове оказался человеческий мозг, как у меня?
В ответ он подскочил, и шутовски ударил меня в живот.
После такого шумного приветствия с Роландом я подошёл к Бенедикту. Он посмотрел мне куда-то в район левого плеча и склонился в выверенном до миллиметра поклоне. Он даже попытался что-то сказать, но видимо передумал. К странностям брата я уже давно привык, так что поклонился в ответ, и как учила мать, не разгибаясь, сделал шажок назад.
– Ты в курсе, что это был мой корабль? – продолжил Роули, разыгрывая возмущение.
– Ну, так я все-таки теперь пират, вот и захватил судно, – парировал я.
– Мелкий гадёныш.
– Пошли к отцу, – прервал нашу перепалку Бенедикт, – он ждёт.
Возражать старшему мы не стали. Но, когда мы двинулись в сторону спорящего с чиновниками отца, Роули беспечно насвистывая и делая вид что ничего не происходит, ткнул меня кулаком под ребра.
– Ангар и корабль заполнены инертным газом. Для полного удаления газа и насыщения помещений кислородом потребуется не менее шести часов, а в идеале десять, – спокойно, и явно не в первый раз повторял чиновник с нашивками инспектора.
– Хорошо, тогда что мы все делаем здесь? Вы не могли этим заняться, когда вам прислали подписанные документы? – у меня сложилось впечатление, что отец просто издевается над чинушей.