– Ну, что, Док, справились? – такими словами встретил меня старпом, когда за пять минут до объявления тревоги, я, изрядно вспотевший ввалился на командный мостик.
– Так точно, Серж, – бодро отрапортовал я, – остались только вы со штурманом и пилотом. Господа, все закатайте правый рукав, сейчас я сделаю инъекцию. Затем вы выпьете эту жидкость, а перед объявлением тревоги, киньте в рот и разжуйте таблетку.
– Для чего такие сложности, Док? – спросил незнакомый мне штурман, закатывая рукав.
– Все просто, – я уже раз десять ответил на этот вопрос, – укол простимулирует мышцы и обезболит их, в жидкости препарат разжижающий кровь, а таблетка замедляет выведение лекарств из организма.
– Как хитро придумано, – хмыкнул штурман.
Когда я вернулся в медотсек, объявили подготовку к маневру. Команда уже разошлась, получив лекарства, а Бет намывала оставшиеся от приготовления инструменты. Шалтай опять восседал в моем кресле, и опять чавкал яблоком. Быстро пробежав по помещению, я закрепил всё, что болталось, собрал со стола бумаги, и заглянул в лабораторию.
– Ты как, не слишком устала? – спросил я Изабеллу, убиравшую в шкаф инструменты.
– Нет, что ты, – улыбнулась в ответ Бетти, – это легкая разминка, по сравнению с вещевым складом. Тем более, мне удалось покрасоваться, в нормальном костюме, а не в мешке.
– Ну, костюм у тебя и правда, красивый, – улыбнулся в ответ я, судорожно соображая, что еще можно сказать, кроме банальной шутки о содержимом, как меня прервал голос:
– Внимание, гравитационный манёвр 30 секунд, повторяю…
Мы заметались по лаборатории двумя испуганными мышами, а Бет пискнула:
– У меня в койке гель после Шалтая испорчен!
– Давай в мою, – я махнул в сторону своего спального места, – я за пандой.
Девушка рванулась в мой угол, а я обрушился на ничего не подозревающего Шалтая, спящего в кресле. "Двадцать, девятнадцать, восемнадцать". Тот забился, но я крепко зажал его задние лапы подмышкой, а передние удерживал руками. "Пятнадцать, четырнадцать, тринадцать". Шалтай дергался словно настал его последний час, я, уже плохо соображая, пересек госпитальную часть, вбежал в закуток и грохнулся в гель, рядом с Изабеллой. "Два, один".
Перегрузка наваливалась постепенно, она пока даже не была болезненной. Просто ощущение, что тебя вжимает в медленно твердеющий гель. Аналогичные ощущения возникают, когда ты пытаешься пошевелиться в карусели. Мы вдвоем замерли, стараясь не шевелиться, и даже Шалтай между нами испуганно застыл, а тяжесть наваливалась и наваливалась. Панда дернулась, мы инстинктивно подались к ней, я потянулся чуть дальше, и поцеловал девушку. Изабелла попыталась улыбнуться, и что то прошептать, но воздух с трудом выходил из легких, и она просто выдохнула. А затем, резко наши тела потеряли вес, Шалтай снова задергался, но мы с девушкой еще сильнее прижались друг к другу, не давая панде двигаться. Еще несколько секунд невесомости, и наши тела начали постепенно обретать вес. Мы поцеловались еще раз, но Шалтай, которому надоело быть зажатым между нами, заскрипел, и перешел в атаку. Я откатился на самый край кровати, и освобожденный зверек косолапо рванул на свободу.
– А вы умеете, оригинально затаскивать девушку в постель, мистер Торндайк, – выдохнула Изабелла. Сил у меня хватило только улыбнуться.
***
Я, с разрешения капитана, в сотый раз осматривал его каюту, в надежде найти тайник, ключ или подсказку к дедовскому наследию. Якудза не врал, когда рассказывал про подарок деда. Да он мешал ложь с правдой, но на откровенное враньё никогда бы не пошел. А значит, у деда должны были быть упоминания о контактах с яками и пэйви. А в это время, в этой самой каюте, Брукс и Освальд наперебой тыкали пальцем в схемы и карточки, обсуждая открывшиеся возможности корабля. Я понимал, что стапятидесятилетнее корыто не должно останавливаться на полном ходу, заряжать накопители от гравитационных компенсаторов и выдавать предельное ускорение, не рискуя добраться до точки пробоя по частям. Но мне было все равно. Радовало, конечно, но без эйфории. Все улучшения служили только одной цели, дать шанс кораблю и команде спастись в противостоянии с сильным врагом. Как только описание характеристик попадет в каталог Джелли, где записаны характеристики всех судов, от орбитальных буксиров до тяжелых крейсеров, нашему преимуществу придет конец. Разве что, дед предусмотрел возможность изменения сигнатуры двигателей, которая тоже внесена в каталог. Именно по ним навигационная система определяет, что за корабль. Когда поющие как гуси, Кэп с Оззом выдохлись, я озвучил свои соображения, и они с удвоенной энергией начали раскапывать чертежи, в поисках такого устройства.