Климатический год на Ракушке длился около пяти стандартных, и в "летние годы" ветер был вполне приемлемым, для защищенной техники, на чем и строилась технология добычи. Около двух лет месторождения разрабатывались открытым способом. В это время на орбите, доставленная руда обогащалась, и складировалась, но как только ветер усиливался, в добыче наступал перерыв. Следующие два года, работ на поверхности не проводилось, а орбитальный завод начинал выплавку заготовок, которые нам и предстояло забрать. Все это я узнал, сидя в баре "Шеол"* который облюбовали готовящиеся к отправке домой питдайверы. (* от др.-евр. שְׁאוֹל - подземный мир, перносн. Ад, преисподняя.) Смена у них закончилась, и они так же посменно, как и на планете, сидели в тесном помещении бара и травили байки, накачиваясь дешевым алкоголем.
Мы с Оззи не успели опробовать дедов пароль. Неугомонная Вероника, узнав, что мы проведем на причальной мачте две недели, запустила проверку всех систем Башмачка. В итоге, корабельные службы в две смены гоняли по сети корабля тесты, пока матерящиеся инженеры прозванивали каждый проводок. Рассудив, что лезть сейчас в корабельную базу с черного хода было делом гиблым и опасным, с Оззом "дезертировали" на станцию. Договорившись встретиться с нашими девушками после вахты, решили скоротать время в баре. Недолго думая зашли в ближайшее заведение, и нарвались на отвальную вечеринку питдайверов.
– Нет, ты прикинь, братка, – вещал нам подвыпивший Эйп,* – я как самый мелкий вылезаю на броню, тут шквал, и не поверишь, чувствую, взлетаю. Порыв не утихает, и я как воздушный змей, вишу над танком на лине. (Англ. Ape - обезьяна).
– Ага, минут двадцать, пока в скафы залезли, пока лебедку от песка очистили, наш Макак висел в небе и матерился, – пробасил бородач Пьер, – с нами потом девчонки из диспетчерской месяц не здоровались, такого наслушались.
– Угу, а мне влепили штраф на полпроцента от недельного заработка, – шмыгнул носом Эйп, – мол, рабочую частоту забил своими криками. Они бы повисели в трехстах футах над землей, забили бы не только частоту, но и штаны.
Возмущенный Эйп опрокинул в себя рюмку, и стрельнул глазами на бутылку. Освальд в ответ кивнул, и шустрый пиди налил всем еще. В этот момент на фабрике произошел сброс охладителей, и по станции прошла волна воздуха.
– Она вздохнула, – оживился Эйп, – а мы выпьем.
– Ты поаккуратней, – Пьер едва пригубил из своего стакана, – не хочу тебя тащить до кубрика.
– А я к Эльзе пойду, – вскинулся, как то разом захмелевший Эйп, – у нее девочки красивые, и добрые, в отличии от тебя. Ни разу меня пьяного шкаф не запихивали. А ты постоянно.
В ответ Пьер скривился и закатил глаза.
– Точно, а пошли к Эльзе, – завелся Эйп, – у нее лучшие девочки на всей Трубе.
– Мне нельзя. У меня моя скоро с вахты смениться, – отмахнулся я.
– Во во, и моя тоже, – поддакнул Оззи.
– Да что вы понимаете, – ожесточенно жестикулировал Эйп, – у мамы Эльзы не просто бордель, а гостиница! Отличная гостиница, с чистыми, между прочим, простынями, и даже своим бойлером и прачечной!
– Ну, если простыни чистые, – протянул Озз, и начал что-то отстукивать в вирте.
Я покачал головой. Чистые простыни и прачечная. Роскошь для людей два года подряд отправляющихся на поверхность планеты добывать баснословные сокровища. Увидев что Озз, уже готовится отпустить свою шутку про залипшего напарника я встрепенулся, и, выпив рюмку провозгласил:
– Если чистые простыни и широкие кровати, я за.
Даже не проведя два года на Шеоле, я оценил сервис предоставляемый заведением Эльзы. Кроме комнат там находилась сауна, бильярдная, кегельбан и даже небольшой бар. Девушка-портье, похлопав глазками, сообщила, что бильярд занят до утра, но сауну можно забронировать. Отказываться от такой роскоши мы не стали, и договорившись с портье отправились в бар, поджидать своих подруг. Перед нашим уходом, она сообщила, что если мы заселимся не одни, то не рекомендуется пользоваться выходом, через который мы пришли, и посещать кегельбан. На всякий случай, чтобы избежать недопонимания. Наши несгибаемые рудокопы к тому времени уже раскисли, и сидя в обнимку с незнакомыми девушками пели какую-то песню, как мне показалось на французском. Как ни странно девушки вполне активно подпевали.