Человек тяжело дышал, испарина, бледность губ, свидетельствовали о слабом притоке крови. Пульс также был слабым. Я начал ощупывать тело, но непривычный к невесомости то начинал крутить раненого, то пытался закрутиться сам, от чего пальпирование не удавалось.
– Готово, Док, добро пожаловать, – обратился ко мне Эйп, когда дверь поста поддалась. Я поблагодарил его, в ответ он улыбнулся, и я увидел, что на месте передних зубов у него ничего нет.
Внутри было так же как и у меня в медотсеке, только мясорезка была поновее, и могла передвигаться между койками. Все вроде работало, но и тут горели аварийные лампы, почти не дававшие света.
– Заносите раненых сюда, – крикнул я, влетая в помещение, – ничего не трогать. Изи, ищи ящик с аварийкой, там магниты. Оззи, нужно освещение, если сели аварийные батареи, найди фонарик.
Я пристегнул к ботинкам магнитные подковы, позволявшие удерживаться на металлическом полу. Натянул поверх скафа стерильный комбез, найденный в ящике под мясорезкой, помог одется Изабелле. За это время Эйп с Освальдом поколдовали над батареями, и на посту вспыхнул свет.
– Заноси, – распорядился я ополаскивая руки обеззараживающим спреем, поданным Изи.
Вначале был, тот бедолага, с кровопотерей, ему проткнуло желудок металлической штангой, потом паренек, лет шестнадцати со сломанной ногой, затем женщина с раздробленной кистью, затем опять мужчина с ногой, женщина с ожогами паром, парень с повреждением позвоночника. Мясорезка не справлялась, и я взялся за скальпель сам. Освальд, оставшийся не в удел, быстро сориентировался, и взял на себя командование. Под его руководством наша пилотская группа занималась перевязкой легкораненых. Техники, подносили неходящих, и транспортировали прооперированных в ближайший коридор. Изабелла выдавала лекарства, делала уколы, помогала мне зашивать.
Я работал по алгоритму. Первая койка, ввести программу, включить хирурга, вторая и третья – осмотреть, подготовить к операции, при надобности сделать надрезы, или иссечение. Четвертая – осмотр. Я не пытался провести весь курс лечения, мне было достаточно, что бы они продержались до того момента, когда им сможет заняться хирург с нормальным оборудованием. Подготовить культю к имплантации, продезинфицировать, закрыть пластырем, обезболить. Следующий. Удалить стекло, найти и пережать сосуды, жгут. Удалить волосы, скальпировать, убрать осколки, закрыть рану. Навести диагност, просветить, дать команду Бетти что делать, и назад к первому столу. Несколько раз мне предлагали энергетик, но я отказывался. От него дрожали руки. Дать команду снять с первой койки пациента, передвинуть хирурга на вторую, ввести программу. К третьей, смывая кровь с перчаток. Не могу сказать, сколько я так метался. Час? Два? Три? Меня остановила Изи, обняв. Еще несколько мгновений я, куда-то шел, а потом сообразил, что в помещении медпоста нет никого кроме нас.
Я вышел в коридор, и оторвав ноги от пола повис. Ничего не хотелось. Наверное так себя ощущают просветленные. Нет ощущения тела, нет желаний, нет ничего, и это ничего вот вот изольется из тебя, и затопит галактику. Я скорее почувствовал, чем услышал, как рядом со мной в воздухе повисает Изабелла. Не открывая глаз, я притянул ее к себе и обнял, а она обняла меня в ответ.
Как бы ни было хорошо, но настала пора возвращаться к реальности. И мы держась за руки двинулись на поиски Освальда.
Пока я занимался ранеными, Оззи, взял на себя организацию. Разделив выживших со станции на три бригады, он отправил одних собирать аккумуляторы, фильтры очистки воздуха, а также отключить от питания неиспользуемые коридоры и каюты. Вторым предстояло наоборот, вскрыть запертые помещения и собрать еду, воду и медикаменты. Третья бригада собирала погибших. Экипаж Башмачка в это время инспектировал переходные и наружные шлюзы. Сам Освальд вместе с Эйпом оккупировал радиорубку, и вел переговоры со станцией и кораблем, разрабатывая план действий.
По обрывкам разговоров, я понял, что на станции ночью произошел взрыв. То ли лопнула газоотводная магистраль на обогатительном заводе, то ли удар метеорита. В результате, несколько жилых и промышленных модулей отделились от станции. Тот, котором оказались мы, был отброшен на низкую орбиту, и продолжал постепенно снижаться, готовясь встретиться с атмосферой Ракушки. По всем расчетам, мы заденем экзосферу планеты через семьдесят-восемьдесят часов. За это время нас могли вытащить раз пять, но возникла сложность. Получив импульс модуль начал поперечное вращение, и в итоге, мы сейчас летели как палка брошенная собаке, только с первой космической скоростью.