– Томми, я, пожалуй, пойду, – минут через десять подал голос Озз, – покажу ему документы, надо порадовать старика. Наверняка он захандрил после таких неудачных торгов.
– Давай, а я займусь закупками.
Не успел Освальд уйти, как меня вызвала Бетти, и с наигранным возмущением заявила, что не потащит на себе кучу ящиков, которые я заказал. В ответ, я как настоящий джентльмен предложил совместную прогулку, с посещением местных достопримечательностей.
***
На разгоне, у экипажа было разговоров только о происшествии на Ракушке. С каждым рассказом прибавлялось подробностей, но про инопланетян еще никто не рассказывал. Инженеры раздувались от гордости, как мастерски они откалибровали катера и маневровые двигатели Кошачьего башмачка. Палубная бригада в ответ хвасталась качеством сварки, когда ставили аварийные мостики и приваривали держатели седла. Навигационная группа не забывала упомянуть, что только благодаря им, обе операции по спасению удались без происшествий. И весь экипаж довольно жмурился, когда вспоминал, сколько им капнуло на счета за спасенный модуль.
Закон не знал исключений, восемьдесят процентов стоимости спасенного корабля или иного судна причиталось тому, кто смог доставить его владельцу. В реальности, мы получили гораздо меньше, но даже того, что сумел вырвать у Таненбаума Кэп, хватало, чтобы даже я, нет-нет, да и открывал на комме уведомление о переводе. Просто так, полюбоваться.
Но эйфория быстро прошла. Не желавшие сидеть в трюме рабочие и десантники, наводнили все палубы, к которым имели доступ. Вечные посиделки в столовой, споры с командой за тренажеры, бесцельные брожения, попытки ухаживаний за членами экипажа. К концу первой недели, пассажиры превратились в настоящую головную боль офицерского состава. Двух гражданских поймали за попыткой проникнуть в реакторное отделение, еще трое попытались обчистить оранжерею, а одного пришлось откачивать после неизвестного мне "обезболивающего". В конце концов, мы перекрыли доступ на все палубы, кроме технической, и уставшие от безделья пассажиры устроили мне персональный ад.
Чем занимается человек, когда ему предстоит провести месяц без работы и других занятий? Правильно, начинает болеть. Начинают ныть волосы, выпадать пальцы и чесаться ногти. Любое расстройство воспринималось не иначе, как неизлечимое заболевание, и от меня требовали полного медосмотра, с анализами и курсом лечения. В любое время дня и ночи перед дверями стояло минимум два человека, которым срочно требовалась медицинская помощь. Вот тут мне и пригодились закупленные сверх лимита простые средства. Выслушать, провести экспресс анализ, выдать таблетку и отправить обратно в трюм. К середине второй недели разгона, я ста л прятаться от пациентов у Оззи, на посту управления артиллерийским огнем.
Во время прыжка к нам присоединился капитан, которого до печенок достал командир десантников. В тесноте оружейного поста, усадив капитана в кресло, мы с Оззом ютились на откидных сидушках и, попивая из термоса кофе, жаловались и сплетничали.
– Представляете, он представил на согласование меню, а там лососевый стейк и свежие фрукты, – сказал Брукс, усмехнувшись, – на мои возражения просто пожал плечами и выдал: "попытаться стоило".
– А ко мне прислал своего сержанта, провести ей полное стоматологическое обследование.
– А ты? – спросил Оззи.
– Ну, я и сказал, что могу только вырвать больные зубы. Видели бы вы ее лицо.
– Как же мне хорошо, на пост лезли только один раз, – приосанился Освальд, – искали душевую.
– А ну-ка погодите, господа совладельцы, – нахмурился капитан, и подключился к кораблю. Мы с Оззи в недоумении переглянулись, но постепенно до нас начало доходить.
– У нас проблема с пассажирами, – озвучил наши мысли Кэп, – я проверил по камерам, и выделил восемь человек, ошивавшихся возле ключевых отсеков корабля. Реакторная, боевая рубка, мостик, арсенал и кормовой трюм. Что будем делать?
– Надо вооружить команду, у нас есть люди способные обращаться с оружием, – сказал Оззи, – выставить посты…
– И как отреагируют злоумышленники и армейцы, увидев, что мы бегаем по кораблю с оружием? – задал вопрос я.
– Не знаю, – отозвался Озз, – но что-то надо делать.
– Есть у меня одна мысль, – вмешался Кэп, – мы вооружим команду, но потихоньку. У нас осталось около двенадцати часов до выхода из прыжка. Сейчас свяжусь с Вероникой, и она объявит очередную учебную тревогу. Так мы изолируем пассажиров и десантников в трюмах. Затем, откроем арсенал и передадим бригадам оружие.