Затем, как по волшебству, кабинет наполнился людьми. Двое десантников подняли с пола мое тело, где-то рядом всхлипывала Бетти, откашлялась Чонг.
– На дальнюю, там диагност, – прозвучал незнакомый голос. Мужчина в форме десантника отцепил от станины зонд и закрепил у меня перед лицом. Бетти расплакалась.
– Да успокойся уже, – как всегда недовольно проворчала Чонг, – ну получил Хлыщ по голове, ну обделался. Сейчас его приведут в сознание, подмоется, и будет дальше за тобой бегать.
– Вообще-то, он в сознании, и все слышит, просто парализован, – вмешался в разговор незнакомый солдат. Бетти нервно хихикнула.
Упс, – только и смогла произнести Вероника.
***
На "разморозку" моего тела ушло около двух часов. Все это время солдат, которого называли Север*, провел рядом со мной, хватаясь то за диагност, то за мясорез, то за странный приборчик, из окрашенного в зеленый пластика. Поднявшись с койки, я, как мог гордо, прошлепал в душ. Переодевшись, правда, не без помощи Бетти, я снова улегся в койку. У меня не было возможности контролировать диагност через сеть, и я понадеялся на то, что Бетти исполнит мои команды в точности. *(от лат. severus — суровый, строгий.)
Выведя на экран данные, я чуть не заплакал от бессилия. Имплант после удара дал импульс в правое полушарие, что вызвало кровоизлияние. Настолько микроскопическое, что я мог убрать его даже на корабле, при помощи моей допотопной мясорезки. Но необходимой квалификацией на корабле обладал только я. Еще на первом курсе нам рассказывали о враче, который в первый год Освоения сам себе сделал полостную операцию, оказавшись единственным медиком на отдаленной станции в полярном поясе Колыбели.* Я посчитал это одной из медицинских баек, а запомнилась она мне, потому, что это случилось якобы через пару недель после полета Первого. Я не настолько отчаялся, и поэтому принял решение, оставить в покое сгоревший имплант, и попрощаться с сеткой до прибытия в обжитые районы Пространства. *(29 апреля 1961 года, Рогозов Л.И. при помощи метеоролога и инженера провел успешную операцию по удалению себе аппендицита на антарктической станции Новолазаревская)
Довеском к этому шли частичный паралич правой стороны лица и правой ноги. Выглядело конечно страшней, чем было на самом деле, и уже через пять часов после происшествия, я, одетый в пижаму, восседал в капитанском кресле на мостике, где собрались все более-менее причастные к обороне судна. Кэп, Освальд, я и лейтенант Элджернон Калверт, командовавший полуротой планетарного десанта.
– Я бы хотел попросить у вас прощения, – произнес, лейтенант, – за излишнюю грубость моих бойцов, при оказании вам помощи.
– Лейтенант, приберегите свои издевательские извинения для вышестоящих, – тяжело проговорил капитан, – давайте начистоту, вы прекрасно знали, что среди пассажиров были бандиты. Вы были осведомлены, о террористах, об их тактике. Вы подставили мою команду, и мой корабль.
– Оправдываться не вижу смысла, – пожал плечами Калверт, – если есть шанс, то стоит пытаться. В свое оправдание могу сказать, что при провале операции, погиб вместе с вами. И я действительно искренне сожалею, за грубость моих солдат.
– Вот и делай добро, – покачал головой Озз, – тебя же потом и поимеют.
– Да что вы заладили, – вспылил лейтенант, – как будто вам за это не заплатили.
– Во-первых, нам еще не заплатили, во-вторых, вы поставили под угрозу жизни пассажиров и экипажа, в-третьих, у вас есть все шансы погибнуть вместе с нами, лейтенант.
Капитан махнул рукой, и судя по-всему, перед нами в сетке раскрылся информационный экран.
Я и раньше оставался без нейроинтерфейса, например, в те дни, пока сидел под мостом с бездомными, доставив Вэла в больницу. В этом не было особого дискомфорта. Меня раздражала невозможность подключиться к библиотеке за необходимыми справочниками, посмотреть телеметрию экипажа, почитать книгу, связаться с Бетти или Оззом, посмотреть новости. Даже сейчас, я не мог подключившись к сети корабля, получить данные об окружающем пространстве. В то время как остальные использовали виртуальную симуляцию, мне оставалось довольствоваться видом с капитанского монитора.
Пока мы боролись с захватчиками на Башмачке, из пояса астероидов выдвинулся корабль-матка, и выпустил два корвета. Те, в свою очередь направились в нашу сторону, отсекая грузовик от точки поворота. В каталоге Джелли таких кораблей не значилось, но было понятно, у Башмачка против них не было ни единого шанса. Старенький грузовик с контейнером руды, пусть даже модернизированный бродяжками, не в силах ни отбиться, ни спастись. Я попытался увеличить изображение, но только ушиб пальцы об экран. Кэп увидев это хохотнул, скрыв смешок кашлем.