У дверей приемной, меня уже ждало двое пассажиров, и пока я занимался с бессонницей одного, и натертыми подмышками другого, Бэт, взяв на себя роль хозяйки, помогла солдатам обустроится в каюте. Отпустив больных, я попытался было работать, но уже через пару минут понял, что не могу. Часть карточек нужно было заполнять вручную, а я не мог даже написать собственное имя. Проверив телеметрию экипажа, я запустил программу деда, и стал просматривать полетный журнал. Погрузочные ведомости, маршруты, бухгалтерия, и никаких лирических размышлений. Мне кажется, что я даже задремал, пытаясь разобраться в столь жизнерадостном чтении. Странный шум из смотровой привлек мое внимание. Десантники вытаскивали из бокса Ирэн, бьющуюся в конвульсиях.
Со всей возможной скоростью я поковылял к шкафчику с медикаментами. Инъектор, миорелаксант, натрий. Пока десантники укладывали Ирэн на койку и пытались ее зафиксировать, я совладал с упаковкой инъектора и взвел его. Ванда, выпустив Ирэн, перехватила у меня шприц, а я навалился левой рукой на грудную клетку заключенной, стараясь погасить конвульсии, и тем самым дать сделать точный укол. Шипение шприца, стук падающей ампулы, щелчок взводимого инъектора и снова шипение. Конвульсии постепенно утихали, и только я собрался отпустить женщину, как она вцепилась мне в волосы и притянула мое лицо к своему. "Мне нельзя жить, они могут узнать, а я не должна…– жарко зашептала Ирэн, – доктор, пожалуйста, убей меня, я знаю, ты меня не простил. Что тебе стоит, просто возьми скальпель, или таблетку…" Север взял ее за запястья и аккуратно потянул. "Ирен, прекратите". Женщина обмякла, и я смог высвободится и встать.
Ситуация обескуражила меня, я так и застыл посреди смотровой пытаясь собрать в кучу мысли и чувства. Пока я приходил в себя, техник аккуратно, почти бережно подхватил пленницу, и отнес обратно в "мягкий вагон". Выйдя, и заперев дверь, Север одними глазами показал на мой кабинет.
***
Я валялся на койке в каюте, и в очередной раз прокручивал в голове рассказ Севера. Саботажники, пытавшиеся захватить корабль, были зачислены в штат Ракушки как выходцы одного из сельских районов Эллиники, планеты-курорта. Это закрывало вопросы почему они держатся вместе. Откуда у жителей райского местечка, на котором нет тяжелой промышленности знания, необходимые для управления карьерной техникой, опыт работы на обогатительных заводах и навыки выживания в экстремальных условиях, рекрутеров не заинтересовало. Весть срок контракта они отработали без нарушений, не привлекая внимания службы безопасности. Да, были мелкие проишествия, но ни одно из них не повлекло за собой серьезных дисциплинарных последствий. Идеальные работники, с отличным послужным списком. И они остались бы незамеченными, если бы совет директоров фактории не привлек к расследованию контрразведку. Пропажа секретного компонента не шутка, и армейские взялись за дело всерьез. Прошерстив личные дела восьми тысяч рабочих, обнаружили среди них еще несколько аналогичных групп. Все как одна моноэтнические, у всех прекрасная выучка и все отработали на станции не меньше одного полного контракта. Их выдала собственная ДНК. Откуда бы ни приезжали работники, у всех присутствовала одна, редкая сейчас, гаплогруппа, восходящая к одному из небольших народов Центральной Азии. Вычислить откуда прибыли работники не представлялось возможным, но за ними был установлен негласный контроль. За время наблюдения, выяснилось, что группы между собой не контактировали, и, похоже, даже не знали друг о друге. Одни занимались промышленным шпионажем, работая на должностях инженеров и технических специалистов. Другие же, как группа Ирэн, занимались низкоквалифицированным трудом.
После взрыва на Ракушке, никто не удивился тому, что несколько бригад не стали дожидаться пассажирских судов, и решили испытать судьбу в трюме Башмачка. Так, вместе с простыми рабочими, на борту оказалось две группы поднадзорных. Одна была уничтожена во время попытки штурма, а вот вторая и сейчас находилась в пассажирском трюме. Именно поэтому, лейтенант и устроил тот перфоманс с обыском, который мы с Освальдом приняли за очередной акт самоуправства.
Сам же Север, как единственный представитель контрразведки на корабле пытался добыть информацию из выжившего бойца "силовой" ячейки саботажников. На мой вопрос, почему не допросить оставшихся, он посмотрел на меня как на дурака, и процитировал что то о презумпции невиновности и трибунале.