К счастью получается остаться в более или менее ясном сознании и даже вернуть контроль над телом, отодвинув его природные реакции на задний план. Изаму видимо как следует разрядился вечером, так что не хочет закончить в рот, а снова рванув меня поднимая голову, командует:
— Теперь садись на меня, ко мне лицом.
Сам он при этом наконец отпускает мои многострадальные волосы, откидываясь на спину. Вот и удалось дождаться удобного случая. Сажусь ему на живот, свернутый obi к счастью, так и оставался в руке. Остается окинуть взглядом сцену, все остальные продолжают спать, не спеша присоединяться к нашим развлечениям, иначе пришлось бы вносить изменения в план. Зарычав он хватает меня за бедра руками, совсем замечательно. Стремительно пригибаюсь и выпрямляя руки захлестываю шею. Ах ты, что же ты так впился то пальцами, на бедрах явно останутся новые синяки. И видимо какой то борьбой занимался, подбородок ложится на грудь пытаясь прикрыть уязвимое место — гортань, мышцы шеи вздуваются. Но поздно, не в силах разорвать ткань, чем сильнее ты будешь вырываться, тем быстрее все закончится. Вот и все, всего то пара десятков секунд, подержать еще полминуты для гарантии и привет. Распускаю и снимаю obi с шеи, клиент дышит, хоть и с легкими хрипами. Остается лишь связать, по прежнему на четвереньках отправляюсь к заготовленным веревках. Просто нет душевных сил вставать, боюсь тут же снова рухнуть.
При этом из головы у меня никак не желает исчезнуть образ стояка у Изуми, который от удушения стал только интенсивней и что было бы, если бы он все же решил бы разрядится в рот. Какое это на вкус и не сблевала бы я в итоге. Нет, крыша у нее, точнее у меня, основательно течет. Этак я вместо продолжения выполнения плана займусь натуральным изнасилованием милых мальчиков. Эта мысль вызывает у меня крайне двойственный отклик, четко чувствующееся одобрение тела и отрицание сознания. Нет, нет, нет, сознание всегда сможет победить подсознание. И тут, внезапно раздается еще одно восклицание:
— Акеми-тян! Ты закончила с Кояма-аники? Тогда иди сюда!
Как я смог, смогла не шарахнуться в сторону от очередного тихого голоса, не понимаю. Это видимо сын торговца, только он и еще сын чиновника, так фамильярно называли отпрыска oyabun, используя этот суффикс.
— Да! Я иду к Вам!
Подбираюсь сбоку к устаивающемуся на колени парню и прижимаюсь к нему, вытягивая руку за его спиной.
— У меня уже встал от ваших игр. Давай на четвереньки передо мной.
Не отвечая сгибаю ближнюю руку вокруг его шеи, перехватываю зажатый в ладони конец obi второй рукой. Остается скользнуть за спину и сильно натянуть ткань. Очередные тридцать секунд для гарантии и теперь нужно спешить. Сразу несколько человек ворочаются явно потревоженные нашей возней.
Теперь прихватываю не только веревки но и палку, слишком велик риск того, что тихо справится больше не удастся. Да и осталось только пятеро, уже вполне реальное количество для прямого противостояния. Впрочем сначала Кояма-аники, надо же, мне некомфортно его так называть, как вдолблен этикет в правила употребления суффиксов. Затягиваю веревки, стараясь не слишком тревожить тех кто вокруг, ворочая тело. Но это не помогает, его сосед просыпается, трогательно протирая глаза сжатыми кулаками. Это ты зря, боец должен быть всегда готов и успевать вскочить пока горит запал. Он по моему даже не заметил меня, очередная петля на шее и снова добро пожаловать в страну снов. Хорошо что веревки со мной, так что минус еще один. Теперь упаковать сынка чиновника, да что же это такое, еще один потревоженный крутит головой. Не смотря на соблазн пустить в ход палку, все же подскакиваю вплотную и набрасываю пояс. Пока противник дергается он успевает пнуть своего соседа, вызвав его недовольный вскрик. Именно то чего я так боялась, стоит поднять тревогу и мое преимущество внезапного нападении исчезнет. Текут секунды, тело удерживаемое за натянутый пояс постепенно затихает. Разбуженный поднимается на ноги.