Горожане потихоньку исчезли с улиц. Наверное, уже готовились ко сну.
Трамиш зевнул, вспоминая о своей уютной кровати из старых тряпок, и получил толчок в плечо:
– Зенки-то растопырь! – а затем произошла удивительная вещь. Дневной свет стал тускнеть и краснеть.
Ги поволок Трамиша поближе к прозрачной стене.
– Смотри внимательнее, – захихикал он.
Небо менялось в цвете.
– На твои глазени похоже, – выдал Ги, но подвальщик его не услышал.
Тело пронзило насквозь тысячами игл. Наполнило до краев восторгом и грустью. Казалось, до этого момента он был совершенно пустым, неживым. Идеальное сочетание света и тьмы словно для него создавалось. Вот оно – печальный конец одного и удивительное начало другого. Сердце сжалось, сейчас лопнет. Неожиданно он забыл про все законы, неудобства и даже Ги, который скакал возле него, словно заведенный.
– И часто такое бывает? Как долго? – Трамиш сел на выложенный резной плиткой тратуар и уставился вдаль, за прозрачную стену.
– Есть закаты. Есть рассветы, – затараторил Ги. – Дважды в сутки, в общем. Людей же с первого уровня в это время здеся не бывает, вот они ничегошеньки и не знают. Скоро закончится!
Трамиш печально вздохнул. Ги завалился рядом и положил голову ему на колени.
– Не переживай! Хошь, буду водить тебя сюды каждовй вечер и каждовое утро?
– Опасно же.
– Ты чё, мне не веришь, нелюдь?
– Верю, – уголки его губ поползли вверх, но тут же опустились. – Если нет, пришёл бы разве?
Трамиш никогда не нарушал воли Механизма, но сейчас, видя перед собой заходившее солнце, неожиданно ощутил твердую уверенность и желание что-то изменить.
– И почему ты так добр со мной, Ги? Я же порченный, – в ответ он услышал сопение. – Дурак.
Он попытался посмотреть на него, но взгляд всё равно скользнул в сторону. Тогда он провёл рукой по лицу. Глаза закрыты. Умаялся бедненький целый день без продыху вертеться, как юла. Пальцы нащупали царапины и припухлости. Наверно, его сегодня снова побили или он сам кого-то отмутузил.
– Спасибо, – шепнул Трамиш и снял кофту.
Теперь свет не жёг кожу, а накидка понадобилась его другу. Казалось, Ги вот-вот замёрзнет, хотя температура в Механизме этого бы не позволила. Возможно, Трамишу так показалось, потому что плут временами вздрагивал и бубнил несуразности.
Подвальщик укутал его костлявые плечи, не спуская глаз с заката. Сейчас взгляд покорился и упёрся в красную линию горизонта. Минут, счастливее этих, Трамиш не знал.
Конец