“Вы должны в ближайшее время заняться вопросами дальнейшего развития теории. Мы можем что-то напутать в хозяйстве. Но так или иначе мы выправим положение. Если мы напутаем в теории, то загубим всё дело. Без теории нам смерть, смерть, смерть!..”» (выделено курсивом нами при цитировании).
По сути говоря, если И.В.Сталин признаёт марксизм в качестве жизненно состоятельной теории строительства социализма и коммунизма (ведь официально, «учение Маркса всесильно, потому что оно верно»), то у него нет причин убеждать Д.И.Чеснокова в том, что без дальнейшего развития теории делу большевизма смерть. Если же И.В.Сталин определённо знает, что с происхождением «мраксизма» дело нечисто, и в нём избыточно много лжи и вздора, то закономерно его обращение к Д.И.Чеснокову — необходимо выработать альтернативную марксизму социологическую теорию. Тем более, что аналогичный намёк был высказан ранее в опубликованных к тому времени «Экономических проблемах социализма в СССР»: «Мы могли терпеть это несоответствие <понятийного аппарата марксизма реальной жизни — наше пояснение по контексту> до известного времени, но теперь пришло время, когда мы должны, наконец, ликвидировать это несоответствие».
Причём надо понимать, что если «учение Маркса всесильно, потому что оно верно»[36], то слова «мы загубим ВСЁ ДЕЛО» в условиях культа марксизма, охватывающего всё общество, неуместны.
6. О возможностях течения событий и перспективах реализации возможностей
Если заказ на что-либо в коллективном бессознательном общества созрел, то он обязательно будет выполнен. ВП СССР — всего лишь исполнитель этого заказа на концепцию развития страны и созидательного разрешения глобального цивилизационного кризиса, который был охарактеризован в разделе 1. Не мы, так другие его бы выполнили, хотя, лексические формы и иллюстративный материал были бы другими.
Если посмотреть на сегодняшнего Путина, то он — не вождь (не национальный лидер), поскольку на протяжении всего времени пребывания в должностях главы государства и главы правительства уклоняется от того, чтобы дать прямые и однозначные ответы на вопросы о перспективах политики и её обеспечении разнородными ресурсами общества. Когда Путина сегодня спрашивают: Куда идём? Какое общество строим? Какой должна быть идеология будущего? Он отвечает — патриотизм. Но не отвечает на вопрос «Чей патриотизм?», поскольку у отечественного олигархата, отечественных либералов, других слоёв общества — разные и при томвзаимоисключающие представления о патриотизме и ожидания в отношении политики, этот (их) патриотизм выражающей. Соответственно, общество расколото, объединяющего всех некого абстрактно-универсального патриотизма нет и быть не может, а политика характеризуется словами «для того, кто не знает в какую гавань плыть, — не бывает попутного ветра».
Путин — верховный разводящий Российской Федерации, если не по личностной сути, то в предложенных историей ему обстоятельствах: по крайней мере до тех пор, пока действует нынешняя конституция, запрещающая государственную идеологию и подчиняющая кредитно-финансовую систему страны глобальному надгосударственному ростовщическому сообществу, монополизировавшему банковское дело.
Кроме того, и общество, и государственная власть не в состоянии сказать ничего по существу одной проблемы, на которую указал ещё Андропов:
«В любом обществе есть недостатки. Если говорить о социалистическом, то самый большой его недостаток — отсутствие системы, а главное, отсутствие объективных критериев подбора и выдвижения кадров. При капитализме идёт естественный отбор руководителей на основе конкурентной борьбы, если исключить относительно небольшой процент наследований крупного капитала. У нас же очень много субъективизма, оценки даются по произносимым лозунгам и даже политической демагогии».
Соответственно этой неопределённости в России кадровая политика строится везде на принципах родоплеменного строя: т.е. продвижение на должности обусловлено клановой принадлежностью, а не нравственно-этическими и деловыми качествами. Общественная потребность в том, чтобы власть была праведной и вследствие этого — компетентной и дееспособной, в таких социальных условиях не может быть реализована.
Поэтому претензии патриотов, высказываемые в адрес Путина на тему, что он безжалостно не чистит общество (и прежде всего государственный аппарат) от пятой колонны, не подчинил Центробанк государству и т.п. — безосновательны. Для того, чтобы это и многое другое делать, — требуется не поддержка Путина анекдотами в соцсетях на тему «эту страну не победить!» и рейтингом в соцопросах, а необходима общественная инициатива и готовность неподкупно участвовать в государственном и в бизнес-управлении на основе ясного образа будущего, знаний и навыков, позволяющих мечту воплотить в жизнь. У Сталина такая поддержка была. Но сейчас этого как достаточно массового общественного явления (для начала процесса преобразований) нет. Массовыми являются иждивенческие настроения (Путин должен… и далее список, кому и чего «должен») и нигилизм (да идут они все лесом на «юг»…).
Соответственно состоянию психодинамики общества, Путин и его сподвижники действуют в русле политики возврата общества под власть идеологии идеалистического атеизма — в его самом худшем варианте — варианте идолопоклонства. Все эти толпы поклоняющихся «пояскам богородицы» и мощам-костям святых — ни что иное как приверженцы идолопоклонства, от которого Христос желал освободить людей[37].
Но в прошлое вернуться невозможно. Мы понимаем, что для Путина такая политика безальтернативна в том числе и потому, что позволяет не ссориться с церковной мафией. В одиночку, действуя в режиме «верховного разводящего» в исторически сложившейся социальной среде, он не может дать обществу образ будущего привлекательный для всех народов Русской цивилизации. Тем не менее Россия в год столетия Великого Октября миру молча реализует свою концепцию глобализации.
На планете Земля рано или поздно будет единая цивилизация: это — предопределённость, обусловленная биологически единством человечества и социокультурными факторами — обменом информацией и массовым производственным и внепроизводственным продуктообменом в глобальных масштабах. Те, кто посредством региональной цивилизации, именуемой Запад, осуществляют глобальное управление, тоже понимают это. Они также понимают, что все 12 тыс. лет послепотопной истории на Земле шла борьба за то, какая концепция глобализации будет доминировать на планете. Запад, вырвавшись вперёд в техническом плане, уверен, что это будет сатанинская «цивилизация Антихриста», становление которой запрограммировано Библией. И соответственно идёт навязывание всему остальному миру западных ценностей, лишённых праведных идеалов. При этом и Запад (как инструмент) знает, что существует Восток, в котором не одна, а множество потенциально возможных концепций глобализации:
· конфуцианство в смеси с марксизмом-маоизмом в Китае;
· индуизм и буддизм в Индии;
· концепция псевдоисламского всемирного халифата, на основе нынешних государств — Индонезии, Пакистана, Бангладеш, ряда стран Юго-Восточной Азии и государств Ближнего Востока, северной Африки, ряда постсоветских государств, с угрозой отделения от России регионов с традиционно мусульманской культурой;
· синтоизм в смеси с буддизмом в Японии.
Долгое время Запад представлял Россию своей заблудшей частью, и такие взгляды разделялись прозападными «элитами» России до Октября 1917 года и после августа 1991 года. Но с середины ХХ века дело обстоит иначе — Запад и его хозяева окончательно разочаровались в России: