Устраивало рулящих международными процессами джентльменов и поведение японского посланника — держа вежливо улыбающийся «покерфейс», он много извинялся за случившееся, упирая на неспособность Японии оказать России военное сопротивление — им, мол, грозил Георгий, когда подбивал мирных, желающих лишь спокойного завершения модернизации, островитян на страшную авантюру, которая, к счастью, окончилась благополучно.
«Его Императорское Величество Муцухито ценит партнерство с Британской Империей больше всего на свете!» — почти умоляющим тоном говорил японский посланник. — «Эта авантюра потребовала критического напряжения наших и без того скромных сил! Корея вот-вот погрузится с восстание, и нам пришлось отвлечь туда много ресурсов! Но отказаться мы не можем — неравный договор с этими проклятыми русскими делает нас уязвимыми для атак их кораблей. Если вы, наши старшие партнеры, дадите Японии гарантии военного вмешательства в русско-японский конфликт, мы согласимся пересмотреть наши с ними договоренности и статус Кореи».
Никто япошке, разумеется, не поверил. Никто не дал гарантий военного вмешательства — эта овчинка выделки точно не стоит. Все это уважаемым джентльменам было хорошо известно, а потому сэр Джеймс Фергюссон, 6-й баронет и заместитель министра иностранных дел, просто озвучил выработанную в недрах Кабинета стратегию:
— Ничего идущего в разрез с нашими планами не случилось. Позволю себе заметить, что случившееся — в наших интересах. Комплекс противоречий между Россией и Японий неизбежно приведет к войне Тихом океане. Корея станет для Японии хорошим подспорьем — эти хитрые рисоеды уже начали строить там промышленные предприятия. Набрав силу, японцы захотят продолжить экспансию. Наши владения в безопасности — неважно, как много золота японцы потратят на флот, он все равно не станет соперником для Гранд Флит. География неумолима, господа, и, пусть тактические интересы русских и японцев удачно совпали, стратегические противоречия однажды выльются в войну. Полагаю, будет уместным увеличить кредит для японцев — лучше пусть тратят золото здесь, чем в Америке или у наших соседей. Мы построим им отличный флот, который позволит как минимум ополовинить флот русских — японцы эту войну проиграют, но это не наша проблема.
После короткого обсуждения «азиатский вопрос» сочли исчерпанным, помыслами переместившись на излюбленную площадку Большой Игры — в Европу. Никто из присутствующих не был настолько наивен, чтобы принять громкие признания русского цесаревича в любви к Маргарите Прусской за чистую монету — даже с учетом того, что Георгий — русский, а эти варвары нередко отмачивали такое, что челюсти падали на пол по всему миру. Еще меньше иллюзий собравшиеся питали насчет кайзера Вилли — этот надменный, эксцентричный и глуповатый в глазах соседей калека ненавидит Англию так, что готов спалить в горниле войны со всеми подряд всю свою страну.
— Очевидна попытка русского цесаревича выстроить неприемлемую для нас конфигурацию, — из-за важности проблемы слово пришлось взять самому министру иностранных дел, Роберту Артуру Талботу Гаскойн-Сесилу, третьему маркизу Солсбери. — К счастью для нас, Александр ненавидит Вилли. По полученным от нашей агентуры сведениям, он намерен заключить с Францией секретное, военное дополнение к недавно подписанному союзному договору. После его подписания любые попытки Георгия перетянуть кайзера на свою сторону обречены на провал — русским придется воевать за лягушатников. Позаботиться о скорейшем подписании секретного договора — наша важнейшая задача, господа.
Господа согласились — если русские договорятся с Германией, получившегося монстра остановить не сможет никто.
— Об этом я доложу Премьер-министру завтрашним утром, — подвел промежуточный итог министр.
Без Премьера в этом деле не обойтись — для интенсификации работы по подписанию такого нужного договора придется напрячь агентурные сети, а на это требуется финансирование — не из своего кармана же оплачивать величие Короны?
— Далее, — продолжил маркиз Солсбери. — Прежний наследник полностью нас устраивал. Нынешний, на мой взгляд, избыточно своеволен — едва получив полномочия, он сразу же использовал их с несомненной эффективностью. Недостаток агентуры в Сибири несколько осложнил сбор информации, поэтому мы не можем с уверенностью отделить факты от домыслов. Особенно интересным представляется лекарство — «Сибирий». Будь оно открыто в Петербурге, это не вызвало бы вопросов — несмотря на довольно слабый научный комплекс, русские время от времени совершают неплохие открытия. Однако поверить в то, что в сибирских лесах нашелся способный на такое ученый, может лишь глупец. Сомнительны и слухи о том, что лекарство открыл Георгий — мы тщательно приглядывали за его воспитанием и образованием, и этот юноша отдавал предпочтение флоту и астрономии. Открой он планету, это не вызвало бы сомнений, но химическими знаниями никто из правящей ветви Романовых не отличался. Считаю нужным провести расследование — полагаю, здесь как-то замешан Китай. Да, он безнадежно отстал от цивилизованного мира, но, если китайцы когда-то смогли изобрести порох, значит доработать краситель способны тем более. Если расследование не приведет к успеху, нам нужно запустить «утку» о том, что Георгий выкрал формулу, убив открывшего ее китайца — несчастный, разумеется, жил в Манчжурии, коренное население которой ныне подвергается притеснениям и уничтожается с беспрецедентной, достойных русских варваров, жестокостью.
Против этого тоже никто не возражал — сила манипуляции общественным мнением была для присутствующих столь же очевидной, как и мощь английского флота. Ну и что, что в Манчжурии все относительно спокойно? Парочки массовых драк между коренным и пришлым население более чем достаточно, чтобы весь цивилизованный мир рыдал о судьбе несчастных китайцев.
Глава 23
Железнодорожные станции и видимые мне из окна поезда трактиры выглядели так, как и ожидалось — словно древние форты возвышались они над палатками. Если абстрагироваться от прямого ее назначения, армия — это просто великолепнейшее изобретение! У нее есть огромные запасы, гигантский «транспортный парк», пресловутые палатки и даже настоящие спальные мешки! А главное, что есть у армии — опыт применения всего вышеперечисленного на толпы людей. Исполинские размеры русской армии — мера вынужденная, продиктованная длиной границ и обилием традиционно на нас обижающихся соседей. Армия подобна неугасающему горнилу, которое сжигает сотни миллионов рублей, которые очень хочется направить на производство потребительских товаров, школы, дороги, электрификацию и поликлиники. В мирное время — если не учитывать ВПК — армия работает в максимально для нее возможном энергосберегающем режиме. В военное — начинает проедать в казне удручающих размеров дыры.
Шиш бы переселенцы так «легко» отделались, если бы Империя сейчас где-то в полном смысле этого слова воевала. Все эти одетые в мундиры люди сейчас сидели бы в окопах за тысячи километров отсюда, и спасать народ от него же самого было бы некому. Припасы с армейских складов применялись бы по прямому назначению, а о резко ставшем дефицитным гужевом транспорте и говорить нечего. Ну и люди гибнут — это очень грустно, а еще они навсегда выбиваются из нашей экономики, делая ее слабее. Это — еще грустнее!
После тысяч километров унылой тряски в каретах, когда, казалось, дорожная пыль навсегда останется хрустеть на зубах, после сводящего те же зубы грохота речного парохода, ехать в поезде было очень приятно. Скорость, впрочем, совсем не та, что я привык — средняя между каретой и идущим по течению раскочегаренным пароходом.
Социальная ответственность бизнеса сильно повышается, когда за окнами любимой лавки собралась полуголодная толпа. Три баронских титула — невелика плата за то, что купечество Оренбурга «в едином порыве» и «плечом к плечу» нешуточно вложилось в преодоление кризиса. Станут ли они так делать в следующий раз, когда потребуется? Слухи слухами, но «лотерея» такая себе — даже не каждый сотый «возвышения» удостоился. Здесь тоже буду стараться смотреть с позитивной стороны — не удивлюсь, если я в этом времени самый циничный человек, у местных-то какие-никакие идеалы и вера есть, что приводит к человеколюбию.