Свободен лишь один стул. Ну как «свободен» — на нем сидит «товарищ» Алексея Александровича, хренова «дяди Лёши», который демонстративно такой важный день проигнорировал, даже не потрудившись родить нормальную отмазку — «Его Высокопревосходительство больны», сказал заместитель. Хрена с два я в это поверю — ублюдок просто фрондирует, показывая, что в грош меня не ставит. Так-то вопросы флота мы сегодня не обсуждаем, но это нисколько его не оправдывает. Лично мне на дядюшкины потуги плевать — я же не золотой червонец, чтобы всем нравится — но пренебрежение к русскому цесаревичу непростительно! Злость моя, помимо этого, продиктована еще и тем, что планы придется скорректировать — дядюшка откровенно идет на обострение, и банка с пауками — она же Двор — прекрасно это видит, делая соответствующие, идущие мне во вред, выводы.
Так уж устроено человеческое общество, что наверх — исключения всегда и везде есть, но на то они и исключения, чтобы ими можно было пренебречь — поднимаются социопаты. А иначе не получается — даже если ты трижды умница и профессионал, максимум, на что можешь рассчитывать — это роскошный кабинет, в котором можно спокойно заниматься своей важной и сложной работы за хорошую зарплату, а в баню с уважаемыми людьми ходить будет твой начальник, который нихрена в конкретном деле не разбирается, зато шикарно умеет строить карьеру и «обкашливать вопросики». Справедливости ради — ему в деле разбираться не шибко-то и нужно, потому что по ту сторону бизнес-процессов точно такие же как и он, обладающие развитой социальной мимикрией и «сверхпроводимостью» партнеры. В общем — ничего плохого в этом нет, и работающим под крылышком такого деятеля мягкотелым гениям можно только позавидовать: как у Христа за пазухой живут, целиком отдаваясь любимой и такой интересной работе.
Вывод прост — мне нужно быть самой хладнокровной и зубастой рептилией в этом гадюшнике. «Ничего личного, просто бизнес» — вот мое кредо отсюда и до последнего вздоха. Все всё понимают, и, если я потерплю кретина-дядюшку год-другой, ничего плохого не случится — не им единым живет Империя, и некоторый репутационный урон я смогу нивелировать успехами на других направлениях, но тянуть дольше, чем необходимо — нельзя. Говоря метафорически — на том приснопамятном приеме мы с дядей Лёшей обменялись гневными дипломатическими нотами, а сегодня он демонстративно подтерся пактом о ненападении. До войны еще далеко, но грохот ее за горизонтом уже слышится.
Формат заседаний Госсовета в целом похож на любые другие совещания — человечество не больно-то изменилось. После коллективного приветствия важного меня, мы ознакомились с повесткой, я формально ее одобрил, и на несколько часов мы погрузились в ее проработку: доклады, вопросы и предложения, голосование, мой формальный вердикт — я не нашел ни одного повода придраться, а потому со спокойной душой «подмахивал» большинству, чисто ради приличия задавая вопросы, призванные продемонстрировать, что я тут не повинность отбываю, а реально пытаюсь вникать в государственные дела.
Вопрос повестки, к которому я имел прямое отношение, сегодня всего один — выдвинутое министром Дурново предложение отправить в отставку Воронежского губернатора Куровского. Письмо от Кочубея Министр частично зачитал, изрядно повеселив заседающих. Принято единогласно — даже «Мишка», который непосредственный покровитель, не стал за своего протеже заступаться. Невелика фигура, можно и пожертвовать ради демонстрации личной справедливости.
После отработки основной повестки, как и положено, присутствовал блок «вопросы и предложения». Здесь я выкатил запрос на создание Антимонопольного комитета и согласованных с Императором наград. Папочки, само собой, прилагаются — с ними гораздо лучше, чем «а сделайте-ка мне, господа, вот такое!». Вроде бы мелочь, но папочки тоже в копилку моей репутации упадут — толковые бюрократы оценят, что я не гнушаюсь лично заниматься предварительной работой. Они, конечно, не Алексей Александрович и даже не министр Дурново, но коллективную мощь «бумагомарателей» недооценивать нельзя — их не видно и не слышно, но, ежели затаят, могут начать терять бумажки и саботировать процессы так, что виноватого хрен найдешь. Верно и обратное — ежели цесаревич, а за ним и Император, не гнушается поработать сам, они будут видеть во мне достойного руководители и «подтягиваться», дабы не ударить в грязь лицом. Дисциплина начинается с себя!
По завершении заседания я выкатил десяток фраз о том, насколько мне приятно работать с такими профессиональными и патриотично настроенными людьми, кивнул в ответ на коллективный поклон и отправился к покоям Императора — поделиться впечатлениями.